AUGUSTINE
Екатерина Горина
Антон Вальский
VALID AS DESIRED
Об Augustine известно немного. Выглядит хорошо, молод почти неприлично, живет в Швеции — но музыку делает такую, как будто в Португалии. Сам пишет тексты, сам играет на всех инструментах и, конечно, поет — чисто и высоко. Любит Maggie Rogers и The XX (что, в принципе, заметно).
Рецензий на него мало, но все, что есть — хвалебные.
Возможно, в чем-то даже чересчур.
Альбома пока тоже нет — зато есть EP «Wishful thinking»: пять филигранных треков о взрослении, любви и их побочных эффектах.
Дебютный «Luzon» — идеальная курортная музыка: в самый раз для того, чтобы влюбиться в безымянную красавицу во время каникул на южном побережье. Вкрадчивое вступление, трогательный вокал, аккуратный бит. Не то, чтобы новое слово, казалось бы — однако, в голову врезается намертво. Это дебют, каким он и должен быть: записанный в спальне на макбук — но при этом лишенный какой-либо кустарности, элегантный и изобретательный. В данном случае, условия записи — скорее деталь имиджа, чем фактор, влияющий на качество звука.
A «Scent of Lily», вышедший парой месяцев позже, на первый взгляд — гораздо менее цепляющий и гораздо более мрачный. Продакшен в стиле поздних the Warpaint: меланхоличные синты, глубинный грув, аккуратное совмещение слоев перкуссионного рисунка. Но в итоге, именно неочевидная ритмическая структура и перепады глубин делают его неотразимым.
Viola и Wishful Thinking (обе — индитроника в духе M83, практически готовые поп-хиты), а потом и Slacks (застенчивая, нежная акустика — Bon Iver минус депрессия) — продолжают тему амбивалентности романтики вообще, что отражается как в текстах, так и в мелодической части. Именно двоякое впечатление и заставляет слушать их на репите в безнадежной попытке разгадать то, что разгадать никак не получается.
Возможно, в этой неоднозначности в ее широком смысле и заключается секрет. Augustine звучит как музыка поздних нулевых, перепутавшая декаду: похоже и на Flight Facilities, и на Phoenix — если их чуть размазать, и на Cut Copy — если их чуть смягчить, и на кого только не — но при этом парадоксальным образом лишен вторичности. Он уверенно переосмысляет наследие и достижения того периода, пропуская их через глубоко личную призму. И это звучит уже очень зрело — что же будет дальше?
Екатерина Горина
Рецензий на него мало, но все, что есть — хвалебные.
Возможно, в чем-то даже чересчур.
Альбома пока тоже нет — зато есть EP «Wishful thinking»: пять филигранных треков о взрослении, любви и их побочных эффектах.
Дебютный «Luzon» — идеальная курортная музыка: в самый раз для того, чтобы влюбиться в безымянную красавицу во время каникул на южном побережье. Вкрадчивое вступление, трогательный вокал, аккуратный бит. Не то, чтобы новое слово, казалось бы — однако, в голову врезается намертво. Это дебют, каким он и должен быть: записанный в спальне на макбук — но при этом лишенный какой-либо кустарности, элегантный и изобретательный. В данном случае, условия записи — скорее деталь имиджа, чем фактор, влияющий на качество звука.
A «Scent of Lily», вышедший парой месяцев позже, на первый взгляд — гораздо менее цепляющий и гораздо более мрачный. Продакшен в стиле поздних the Warpaint: меланхоличные синты, глубинный грув, аккуратное совмещение слоев перкуссионного рисунка. Но в итоге, именно неочевидная ритмическая структура и перепады глубин делают его неотразимым.
Viola и Wishful Thinking (обе — индитроника в духе M83, практически готовые поп-хиты), а потом и Slacks (застенчивая, нежная акустика — Bon Iver минус депрессия) — продолжают тему амбивалентности романтики вообще, что отражается как в текстах, так и в мелодической части. Именно двоякое впечатление и заставляет слушать их на репите в безнадежной попытке разгадать то, что разгадать никак не получается.
Возможно, в этой неоднозначности в ее широком смысле и заключается секрет. Augustine звучит как музыка поздних нулевых, перепутавшая декаду: похоже и на Flight Facilities, и на Phoenix — если их чуть размазать, и на Cut Copy — если их чуть смягчить, и на кого только не — но при этом парадоксальным образом лишен вторичности. Он уверенно переосмысляет наследие и достижения того периода, пропуская их через глубоко личную призму. И это звучит уже очень зрело — что же будет дальше?
Екатерина Горина
«AND IT'S HARD TO RECALL
A SINGLE THOUGHT OF TODAY»
Augustine, «A Scent of Lily»
A SINGLE THOUGHT OF TODAY»
Augustine, «A Scent of Lily»
Дебютный альбом Wishful Thinking шведского поп-артиста Augustine не несет в себе ничего нового, но тем не менее невероятно ладно скроен. Эта музыка хочет тебя поймать, ненароком залезть в голову. Вылизанное звучание: сладкий фальцет, негромкий синтезатор, ненавязчивый простой бит. Мягкий инди-поп (будто бывает другой).
В клипах милый мальчик Augustine красиво курит вполоборота или мягко пританцовывает, лучи солнца по волосам, цвета почти пастельные: чуть приглушенные яркие, контрастные. Вот и его музыка такая же ненавязчивая, труднозапоминаемая, сладкий голос милого мальчика что-то там поет в углу про ни к кому не обращенную любовь, выступая скорее фоном к такому же легкому ритму. К этому ненароком вернешься, когда откроешь окно понежиться неясно чему или высунешь ногу из под теплого одеяла, когда никуда не надо. Мечтательно и немного меланхолично.
Кругом немало подобных артистов, взять хотя бы Sam Florian или Zacharias Zachrisson, оба шведы, оба играют поп и от них Augustine отличается, пожалуй, еще большей расслабленностью, отсутствием ярких акцентов и экспериментов. Это странно, но как раз это и делает его музыку примечательной. Просто поп. Просто найденная наконец белая футболка. Иногда, чтоб не быть как все, видимо, нужно стараться быть как можно более обычным. Да и мастеринг у него получше.
Трудно рассматривать каждый трек по отдельности, так как они очевидно просты, легки, чем и хороши. Может, самая меланхоличная и въедливая A Scent of Lily больше других ловит, забирается в сознание. Искать корни этой музыки так же сложно, слишком много напрашивается сразу — да хоть бы Lana Del Rey. Возможно, это первый альбом очень крутого артиста, а, возможно, все закончится одним альбомом. Талант самого музыканта как сочинителя пока не понять по причине явно сознательной упрощенности альбома.
Антон Вальский
В клипах милый мальчик Augustine красиво курит вполоборота или мягко пританцовывает, лучи солнца по волосам, цвета почти пастельные: чуть приглушенные яркие, контрастные. Вот и его музыка такая же ненавязчивая, труднозапоминаемая, сладкий голос милого мальчика что-то там поет в углу про ни к кому не обращенную любовь, выступая скорее фоном к такому же легкому ритму. К этому ненароком вернешься, когда откроешь окно понежиться неясно чему или высунешь ногу из под теплого одеяла, когда никуда не надо. Мечтательно и немного меланхолично.
Кругом немало подобных артистов, взять хотя бы Sam Florian или Zacharias Zachrisson, оба шведы, оба играют поп и от них Augustine отличается, пожалуй, еще большей расслабленностью, отсутствием ярких акцентов и экспериментов. Это странно, но как раз это и делает его музыку примечательной. Просто поп. Просто найденная наконец белая футболка. Иногда, чтоб не быть как все, видимо, нужно стараться быть как можно более обычным. Да и мастеринг у него получше.
Трудно рассматривать каждый трек по отдельности, так как они очевидно просты, легки, чем и хороши. Может, самая меланхоличная и въедливая A Scent of Lily больше других ловит, забирается в сознание. Искать корни этой музыки так же сложно, слишком много напрашивается сразу — да хоть бы Lana Del Rey. Возможно, это первый альбом очень крутого артиста, а, возможно, все закончится одним альбомом. Талант самого музыканта как сочинителя пока не понять по причине явно сознательной упрощенности альбома.
Антон Вальский
Об Augustine известно немного. Выглядит хорошо, молод почти неприлично, живет в Швеции — но музыку делает такую, как будто в Португалии. Сам пишет тексты, сам играет на всех инструментах и, конечно, поет — чисто и высоко. Любит Maggie Rogers и The XX (что, в принципе, заметно).
Рецензий на него мало, но все, что есть — хвалебные.
Возможно, в чем-то даже чересчур.
Альбома пока тоже нет — зато есть EP «Wishful thinking»: пять филигранных треков о взрослении, любви и их побочных эффектах.
Дебютный «Luzon» — идеальная курортная музыка: в самый раз для того, чтобы влюбиться в безымянную красавицу во время каникул на южном побережье. Вкрадчивое вступление, трогательный вокал, аккуратный бит. Не то, чтобы новое слово, казалось бы — однако, в голову врезается намертво. Это дебют, каким он и должен быть: записанный в спальне на макбук — но при этом лишенный какой-либо кустарности, элегантный и изобретательный. В данном случае, условия записи — скорее деталь имиджа, чем фактор, влияющий на качество звука.
A «Scent of Lily», вышедший парой месяцев позже, на первый взгляд — гораздо менее цепляющий и гораздо более мрачный. Продакшен в стиле поздних the Warpaint: меланхоличные синты, глубинный грув, аккуратное совмещение слоев перкуссионного рисунка. Но в итоге, именно неочевидная ритмическая структура и перепады глубин делают его неотразимым.
Viola и Wishful Thinking (обе — индитроника в духе M83, практически готовые поп-хиты), а потом и Slacks (застенчивая, нежная акустика — Bon Iver минус депрессия) — продолжают тему амбивалентности романтики вообще, что отражается как в текстах, так и в мелодической части. Именно двоякое впечатление и заставляет слушать их на репите в безнадежной попытке разгадать то, что разгадать никак не получается.
Возможно, в этой неоднозначности в ее широком смысле и заключается секрет. Augustine звучит как музыка поздних нулевых, перепутавшая декаду: похоже и на Flight Facilities, и на Phoenix — если их чуть размазать, и на Cut Copy — если их чуть смягчить, и на кого только не — но при этом парадоксальным образом лишен вторичности. Он уверенно переосмысляет наследие и достижения того периода, пропуская их через глубоко личную призму. И это звучит уже очень зрело — что же будет дальше?
Екатерина Горина
Рецензий на него мало, но все, что есть — хвалебные.
Возможно, в чем-то даже чересчур.
Альбома пока тоже нет — зато есть EP «Wishful thinking»: пять филигранных треков о взрослении, любви и их побочных эффектах.
Дебютный «Luzon» — идеальная курортная музыка: в самый раз для того, чтобы влюбиться в безымянную красавицу во время каникул на южном побережье. Вкрадчивое вступление, трогательный вокал, аккуратный бит. Не то, чтобы новое слово, казалось бы — однако, в голову врезается намертво. Это дебют, каким он и должен быть: записанный в спальне на макбук — но при этом лишенный какой-либо кустарности, элегантный и изобретательный. В данном случае, условия записи — скорее деталь имиджа, чем фактор, влияющий на качество звука.
A «Scent of Lily», вышедший парой месяцев позже, на первый взгляд — гораздо менее цепляющий и гораздо более мрачный. Продакшен в стиле поздних the Warpaint: меланхоличные синты, глубинный грув, аккуратное совмещение слоев перкуссионного рисунка. Но в итоге, именно неочевидная ритмическая структура и перепады глубин делают его неотразимым.
Viola и Wishful Thinking (обе — индитроника в духе M83, практически готовые поп-хиты), а потом и Slacks (застенчивая, нежная акустика — Bon Iver минус депрессия) — продолжают тему амбивалентности романтики вообще, что отражается как в текстах, так и в мелодической части. Именно двоякое впечатление и заставляет слушать их на репите в безнадежной попытке разгадать то, что разгадать никак не получается.
Возможно, в этой неоднозначности в ее широком смысле и заключается секрет. Augustine звучит как музыка поздних нулевых, перепутавшая декаду: похоже и на Flight Facilities, и на Phoenix — если их чуть размазать, и на Cut Copy — если их чуть смягчить, и на кого только не — но при этом парадоксальным образом лишен вторичности. Он уверенно переосмысляет наследие и достижения того периода, пропуская их через глубоко личную призму. И это звучит уже очень зрело — что же будет дальше?
Екатерина Горина
Дебютный альбом Wishful Thinking шведского поп-артиста Augustine не несет в себе ничего нового, но тем не менее невероятно ладно скроен. Эта музыка хочет тебя поймать, ненароком залезть в голову. Вылизанное звучание: сладкий фальцет, негромкий синтезатор, ненавязчивый простой бит. Мягкий инди-поп (будто бывает другой).
В клипах милый мальчик Augustine красиво курит вполоборота или мягко пританцовывает, лучи солнца по волосам, цвета почти пастельные: чуть приглушенные яркие, контрастные. Вот и его музыка такая же ненавязчивая, труднозапоминаемая, сладкий голос милого мальчика что-то там поет в углу про ни к кому не обращенную любовь, выступая скорее фоном к такому же легкому ритму. К этому ненароком вернешься, когда откроешь окно понежиться неясно чему или высунешь ногу из под теплого одеяла, когда никуда не надо. Мечтательно и немного меланхолично.
Кругом немало подобных артистов, взять хотя бы Sam Florian или Zacharias Zachrisson, оба шведы, оба играют поп и от них Augustine отличается, пожалуй, еще большей расслабленностью, отсутствием ярких акцентов и экспериментов. Это странно, но как раз это и делает его музыку примечательной. Просто поп. Просто найденная наконец белая футболка. Иногда, чтоб не быть как все, видимо, нужно стараться быть как можно более обычным. Да и мастеринг у него получше.
Трудно рассматривать каждый трек по отдельности, так как они очевидно просты, легки, чем и хороши. Может, самая меланхоличная и въедливая A Scent of Lily больше других ловит, забирается в сознание. Искать корни этой музыки так же сложно, слишком много напрашивается сразу — да хоть бы Lana Del Rey. Возможно, это первый альбом очень крутого артиста, а, возможно, все закончится одним альбомом. Талант самого музыканта как сочинителя пока не понять по причине явно сознательной упрощенности альбома.
Антон Вальский
В клипах милый мальчик Augustine красиво курит вполоборота или мягко пританцовывает, лучи солнца по волосам, цвета почти пастельные: чуть приглушенные яркие, контрастные. Вот и его музыка такая же ненавязчивая, труднозапоминаемая, сладкий голос милого мальчика что-то там поет в углу про ни к кому не обращенную любовь, выступая скорее фоном к такому же легкому ритму. К этому ненароком вернешься, когда откроешь окно понежиться неясно чему или высунешь ногу из под теплого одеяла, когда никуда не надо. Мечтательно и немного меланхолично.
Кругом немало подобных артистов, взять хотя бы Sam Florian или Zacharias Zachrisson, оба шведы, оба играют поп и от них Augustine отличается, пожалуй, еще большей расслабленностью, отсутствием ярких акцентов и экспериментов. Это странно, но как раз это и делает его музыку примечательной. Просто поп. Просто найденная наконец белая футболка. Иногда, чтоб не быть как все, видимо, нужно стараться быть как можно более обычным. Да и мастеринг у него получше.
Трудно рассматривать каждый трек по отдельности, так как они очевидно просты, легки, чем и хороши. Может, самая меланхоличная и въедливая A Scent of Lily больше других ловит, забирается в сознание. Искать корни этой музыки так же сложно, слишком много напрашивается сразу — да хоть бы Lana Del Rey. Возможно, это первый альбом очень крутого артиста, а, возможно, все закончится одним альбомом. Талант самого музыканта как сочинителя пока не понять по причине явно сознательной упрощенности альбома.
Антон Вальский
LANA DEL REY
Антон Вальский
Екатерина Горина
NORMAN FUCKING ROCKWELL!
В 2012 вышел безупречно удачный «Born to Die». И с тех пор меняется саунд, но основная идея мелодрамы про коварных мужиков никуда не девается. Да и зачем менять то, что приносит славу и деньги? Эталонный трек Ланы (и текстом, и «настроением») это «Blue Jeans», где заведомо более сильный мужчина бросает заведомо более слабую даму. Набившая оскомину классическая история эпохи романтизма безотказно работает и в 21 веке.
Дель Рей всегда отличалась от пластмассовых и вызывающих поп-песен чуть более сложной структурой, некой отрешенностью. Ее композиции никогда не были настолько кричащими, как весь остальной мейнстрим. Во всяком случае, альбомы Ланы всегда были более разнообразными и необычными, чем, скажем, у Рианны (можно сравнить «Talk That Talk» и «Born to Die»). И в новом «Norman Fucking Rockwell» все на месте: те же рок-баллады, приглушенные ударные, и изредка возникающие саунд-эффекты из психоделии 70-ых. Ну и любовные страдания по противным мужикам, конечно.
Сидишь в одеяле, заедаешь тоску, смотришь сериал или слушаешь эту музыку. Или может, там внутри сериала уже она же и играет. Если вы как и я, в школе были забитым ребенком, а потому кроме агрессивного метала ничего не слушали, то лучше пропустить этот релиз мимо ушей и послушать эталонный «Born to Die» для ознакомления, а после все забыть. Ну или можете включить новый альбом, если вдруг этой осенью захочется побыть девочкой из песен, выйти из дома и сидеть под косым негреющим солнцем, дрожать от пробирающего осеннего ветра и тосковать с бутылкой вина по акции из магазина «магнит».
Это неплохой альбом, такой сонливый, до оцепенения меланхоличный. Лучшая песня для меня в этом альбоме — «The Greatest», очень уж напоминает звучанием что-то из 60-ых. Но если я захочу погрустить под романтичную музыку, то, пожалуй, все равно выберу Beatles.
Антон Вальский
Дель Рей всегда отличалась от пластмассовых и вызывающих поп-песен чуть более сложной структурой, некой отрешенностью. Ее композиции никогда не были настолько кричащими, как весь остальной мейнстрим. Во всяком случае, альбомы Ланы всегда были более разнообразными и необычными, чем, скажем, у Рианны (можно сравнить «Talk That Talk» и «Born to Die»). И в новом «Norman Fucking Rockwell» все на месте: те же рок-баллады, приглушенные ударные, и изредка возникающие саунд-эффекты из психоделии 70-ых. Ну и любовные страдания по противным мужикам, конечно.
Сидишь в одеяле, заедаешь тоску, смотришь сериал или слушаешь эту музыку. Или может, там внутри сериала уже она же и играет. Если вы как и я, в школе были забитым ребенком, а потому кроме агрессивного метала ничего не слушали, то лучше пропустить этот релиз мимо ушей и послушать эталонный «Born to Die» для ознакомления, а после все забыть. Ну или можете включить новый альбом, если вдруг этой осенью захочется побыть девочкой из песен, выйти из дома и сидеть под косым негреющим солнцем, дрожать от пробирающего осеннего ветра и тосковать с бутылкой вина по акции из магазина «магнит».
Это неплохой альбом, такой сонливый, до оцепенения меланхоличный. Лучшая песня для меня в этом альбоме — «The Greatest», очень уж напоминает звучанием что-то из 60-ых. Но если я захочу погрустить под романтичную музыку, то, пожалуй, все равно выберу Beatles.
Антон Вальский
LANA FUCKING DEL REY!
«Norman Fucking Rockwell!», шестой студийный альбом Ланы Дель Рей — это четырнадцать треков (один из которых длится без малого десять минут) и миллион референсов, аллюзий и прямого заимствования: от The Eagles до Radiohead, от Джони Митчелл до Coldplay, от Сэма Смита до Криса Айзека — в принципе, по ней можно играть в «угадай мелодию» или придумать неплохой дринкгейм.
И в каком-то смысле парадоксальным образом весь этот массив заполирован The Beatles.
Это самый невыносимый и самый интересный ее альбом.
Невыносим он в первую очередь фонетически, потому что самое слабое место здесь — это вокал. Об него ломается в какой-то момент мелодически очень обаятельная «Fuck it I love you» — и еще добрая половина треков, которые в большинстве своем с инструментальной точки зрения сделаны очень, очень интересно.
«Venice Bitch» — та самая, десятиминутная — так хороша прежде всего потому, что она не про вокал, а про аранжировку — и вот с аранжировкой там происходит что-то действительно невероятное: в «Venice Bitch» есть в принципе все, что вы вообще можете ждать от трека — зависит только от того, в каком месте его включить: это такая, сходящая чуть ли не на трип-хоп, фантазийная психоделическая импровизация, начинающаяся как вполне невинная акустическая баллада.
И здесь много действительно хороших с музыкальной точки зрения решений: California, например — просто лучшая вещь альбома. Одновременно и гимн, и медляк, и прощальный вальс, и первый поцелуй — выполненная в низком бархатном регистре и в неочевидном, ускользающем миноре, делающем ее похожей на Chromatics, исполненная свойственной им же подспудной дрожи — она настолько адекватна сама себе, настолько устойчива, и ей настолько плевать, как она выглядит со стороны, что это делает ее совершенно неотразимой.
Спасибо Джеку Антонофф, который спродюсировал практически весь альбом. Антонофф — человек с четырьмя «Грэмми», одна из которых — за продюсирование «1989» Тэйлор Свифт, на минуточку. Как бы там ни было, это он забил весь новый альбом Ланы психоделик-роком, безупречными электрогитарами (прежде всего, в «The Greatest» — которая, правда, у российского слушателя вызовет неубиваемые ассоциации с Лепсом) и нежнейшим фортепиано.
Поэтому в том, что касается чисто музыкальной части, альбом цветет и пахнет.
Но есть второй невыносимый аспект — и это, собственно, концептуальный.
И тут придется снова вернуться к The Beatles, которыми альбом просто пропитан.
Их, казалось бы, простодушная, сентиментальность (не вызывающая ни грамма доверия) ничем не отличается от цинизма: она выглядит как торт из всех самых канцерогенных ингредиентов одновременно, украшенный пересахаренной вишней — это неприлично, позорно, хочется отвести взгляд.
The Beatles олицетворяют собой все катастрофическое филистерство богемы того периода, всех «детей цветов», которые, презирая капитализм, умудрялись до пенсии кутить на родительские деньги, всех тех, кто проповедовал свободную любовь просто ради того, чтобы не пришлось разбираться с обиженными подружками.
Поэтому использовать их сейчас невозможно вне контекста, любой оммаж тянет его за собой, наполняя музыку фальшивым, неуместным декором. Но что делать, если кроме декора, ничего нет?
И это идеально рифмуется с тем, что делает Лана Дель Рей в смысловом плане.
Видите ли, в 2019 году женщина просто не может пропеть, срываясь в сипение, фразу «Fuck it I love you I really do» — и не выглядеть при этом дурой. По целому ряду причин, начинающемуся с того, что это, грубо говоря, неправда. Ничего из того, о чем поет (до сих пор) Лана, просто не имеет отношения к действительности. Все это — сиропные песенки, которыми ты пытаешься замаскировать синяки после ссоры с очередным Джеймсом Дином (ну он же такой красивый, таинственный и непредсказуемый!) или ода несуществующей стране, только отдаленно напоминающей Америку, саундтрек для поездки по хайвеям, которая никогда не случится.
Можно продолжать считать (как, допустим, было принято считать во времена «Born To Die») что Лана — это такая осознанная антитеза фемповестке: вот пока все поют про «Girl Power», она, не повредив идеального маникюра, сварит тебе кофе и укроет пледом. Но сейчас эта идея уже начинает выдыхаться, потому что никакого развития и внутренней рефлексии она не получила.
И все инструментальные эксперименты и озарения идут в никуда, потому что не обрамляют собой сколько-нибудь внятной сути, которая бы придала всему происходящему смысл.
Впрочем, может быть, в этом и смысл? Может быть, нам всем на самом деле нужна Лана Дель Рей, которая скажет, что «happiness is a butterfly» — и поэтому можно на какое-то время закрыть глаза на реальность и просто танцевать на закате цивилизации медленный танец с каким-нибудь красивым, но ужасно опасным юношей?
Екатерина Горина
И в каком-то смысле парадоксальным образом весь этот массив заполирован The Beatles.
Это самый невыносимый и самый интересный ее альбом.
Невыносим он в первую очередь фонетически, потому что самое слабое место здесь — это вокал. Об него ломается в какой-то момент мелодически очень обаятельная «Fuck it I love you» — и еще добрая половина треков, которые в большинстве своем с инструментальной точки зрения сделаны очень, очень интересно.
«Venice Bitch» — та самая, десятиминутная — так хороша прежде всего потому, что она не про вокал, а про аранжировку — и вот с аранжировкой там происходит что-то действительно невероятное: в «Venice Bitch» есть в принципе все, что вы вообще можете ждать от трека — зависит только от того, в каком месте его включить: это такая, сходящая чуть ли не на трип-хоп, фантазийная психоделическая импровизация, начинающаяся как вполне невинная акустическая баллада.
И здесь много действительно хороших с музыкальной точки зрения решений: California, например — просто лучшая вещь альбома. Одновременно и гимн, и медляк, и прощальный вальс, и первый поцелуй — выполненная в низком бархатном регистре и в неочевидном, ускользающем миноре, делающем ее похожей на Chromatics, исполненная свойственной им же подспудной дрожи — она настолько адекватна сама себе, настолько устойчива, и ей настолько плевать, как она выглядит со стороны, что это делает ее совершенно неотразимой.
Спасибо Джеку Антонофф, который спродюсировал практически весь альбом. Антонофф — человек с четырьмя «Грэмми», одна из которых — за продюсирование «1989» Тэйлор Свифт, на минуточку. Как бы там ни было, это он забил весь новый альбом Ланы психоделик-роком, безупречными электрогитарами (прежде всего, в «The Greatest» — которая, правда, у российского слушателя вызовет неубиваемые ассоциации с Лепсом) и нежнейшим фортепиано.
Поэтому в том, что касается чисто музыкальной части, альбом цветет и пахнет.
Но есть второй невыносимый аспект — и это, собственно, концептуальный.
И тут придется снова вернуться к The Beatles, которыми альбом просто пропитан.
Их, казалось бы, простодушная, сентиментальность (не вызывающая ни грамма доверия) ничем не отличается от цинизма: она выглядит как торт из всех самых канцерогенных ингредиентов одновременно, украшенный пересахаренной вишней — это неприлично, позорно, хочется отвести взгляд.
The Beatles олицетворяют собой все катастрофическое филистерство богемы того периода, всех «детей цветов», которые, презирая капитализм, умудрялись до пенсии кутить на родительские деньги, всех тех, кто проповедовал свободную любовь просто ради того, чтобы не пришлось разбираться с обиженными подружками.
Поэтому использовать их сейчас невозможно вне контекста, любой оммаж тянет его за собой, наполняя музыку фальшивым, неуместным декором. Но что делать, если кроме декора, ничего нет?
И это идеально рифмуется с тем, что делает Лана Дель Рей в смысловом плане.
Видите ли, в 2019 году женщина просто не может пропеть, срываясь в сипение, фразу «Fuck it I love you I really do» — и не выглядеть при этом дурой. По целому ряду причин, начинающемуся с того, что это, грубо говоря, неправда. Ничего из того, о чем поет (до сих пор) Лана, просто не имеет отношения к действительности. Все это — сиропные песенки, которыми ты пытаешься замаскировать синяки после ссоры с очередным Джеймсом Дином (ну он же такой красивый, таинственный и непредсказуемый!) или ода несуществующей стране, только отдаленно напоминающей Америку, саундтрек для поездки по хайвеям, которая никогда не случится.
Можно продолжать считать (как, допустим, было принято считать во времена «Born To Die») что Лана — это такая осознанная антитеза фемповестке: вот пока все поют про «Girl Power», она, не повредив идеального маникюра, сварит тебе кофе и укроет пледом. Но сейчас эта идея уже начинает выдыхаться, потому что никакого развития и внутренней рефлексии она не получила.
И все инструментальные эксперименты и озарения идут в никуда, потому что не обрамляют собой сколько-нибудь внятной сути, которая бы придала всему происходящему смысл.
Впрочем, может быть, в этом и смысл? Может быть, нам всем на самом деле нужна Лана Дель Рей, которая скажет, что «happiness is a butterfly» — и поэтому можно на какое-то время закрыть глаза на реальность и просто танцевать на закате цивилизации медленный танец с каким-нибудь красивым, но ужасно опасным юношей?
Екатерина Горина
В 2012 вышел безупречно удачный «Born to Die». И с тех пор меняется саунд, но основная идея мелодрамы про коварных мужиков никуда не девается. Да и зачем менять то, что приносит славу и деньги? Эталонный трек Ланы (и текстом, и «настроением») это «Blue Jeans», где заведомо более сильный мужчина бросает заведомо более слабую даму. Набившая оскомину классическая история эпохи романтизма безотказно работает и в 21 веке.
Дель Рей всегда отличалась от пластмассовых и вызывающих поп-песен чуть более сложной структурой, некой отрешенностью. Ее композиции никогда не были настолько кричащими, как весь остальной мейнстрим. Во всяком случае, альбомы Ланы всегда были более разнообразными и необычными, чем, скажем, у Рианны (можно сравнить «Talk That Talk» и «Born to Die»). И в новом «Norman Fucking Rockwell» все на месте: те же рок-баллады, приглушенные ударные, и изредка возникающие саунд-эффекты из психоделии 70-ых. Ну и любовные страдания по противным мужикам, конечно.
Сидишь в одеяле, заедаешь тоску, смотришь сериал или слушаешь эту музыку. Или может, там внутри сериала уже она же и играет. Если вы как и я, в школе были забитым ребенком, а потому кроме агрессивного метала ничего не слушали, то лучше пропустить этот релиз мимо ушей и послушать эталонный «Born to Die» для ознакомления, а после все забыть. Ну или можете включить новый альбом, если вдруг этой осенью захочется побыть девочкой из песен, выйти из дома и сидеть под косым негреющим солнцем, дрожать от пробирающего осеннего ветра и тосковать с бутылкой вина по акции из магазина «магнит».
Это неплохой альбом, такой сонливый, до оцепенения меланхоличный. Лучшая песня для меня в этом альбоме — «The Greatest», очень уж напоминает звучанием что-то из 60-ых. Но если я захочу погрустить под романтичную музыку, то, пожалуй, все равно выберу Beatles.
Антон Вальский
Дель Рей всегда отличалась от пластмассовых и вызывающих поп-песен чуть более сложной структурой, некой отрешенностью. Ее композиции никогда не были настолько кричащими, как весь остальной мейнстрим. Во всяком случае, альбомы Ланы всегда были более разнообразными и необычными, чем, скажем, у Рианны (можно сравнить «Talk That Talk» и «Born to Die»). И в новом «Norman Fucking Rockwell» все на месте: те же рок-баллады, приглушенные ударные, и изредка возникающие саунд-эффекты из психоделии 70-ых. Ну и любовные страдания по противным мужикам, конечно.
Сидишь в одеяле, заедаешь тоску, смотришь сериал или слушаешь эту музыку. Или может, там внутри сериала уже она же и играет. Если вы как и я, в школе были забитым ребенком, а потому кроме агрессивного метала ничего не слушали, то лучше пропустить этот релиз мимо ушей и послушать эталонный «Born to Die» для ознакомления, а после все забыть. Ну или можете включить новый альбом, если вдруг этой осенью захочется побыть девочкой из песен, выйти из дома и сидеть под косым негреющим солнцем, дрожать от пробирающего осеннего ветра и тосковать с бутылкой вина по акции из магазина «магнит».
Это неплохой альбом, такой сонливый, до оцепенения меланхоличный. Лучшая песня для меня в этом альбоме — «The Greatest», очень уж напоминает звучанием что-то из 60-ых. Но если я захочу погрустить под романтичную музыку, то, пожалуй, все равно выберу Beatles.
Антон Вальский
«Norman Fucking Rockwell!», шестой студийный альбом Ланы Дель Рей — это четырнадцать треков (один из которых длится без малого десять минут) и миллион референсов, аллюзий и прямого заимствования: от The Eagles до Radiohead, от Джони Митчелл до Coldplay, от Сэма Смита до Криса Айзека — в принципе, по ней можно играть в «угадай мелодию» или придумать неплохой дринкгейм.
И в каком-то смысле парадоксальным образом весь этот массив заполирован The Beatles.
Это самый невыносимый и самый интересный ее альбом.
Невыносим он в первую очередь фонетически, потому что самое слабое место здесь — это вокал. Об него ломается в какой-то момент мелодически очень обаятельная «Fuck it I love you» — и еще добрая половина треков, которые в большинстве своем с инструментальной точки зрения сделаны очень, очень интересно.
«Venice Bitch» — та самая, десятиминутная — так хороша прежде всего потому, что она не про вокал, а про аранжировку — и вот с аранжировкой там происходит что-то действительно невероятное: в «Venice Bitch» есть в принципе все, что вы вообще можете ждать от трека — зависит только от того, в каком месте его включить: это такая, сходящая чуть ли не на трип-хоп, фантазийная психоделическая импровизация, начинающаяся как вполне невинная акустическая баллада.
И здесь много действительно хороших с музыкальной точки зрения решений: California, например — просто лучшая вещь альбома. Одновременно и гимн, и медляк, и прощальный вальс, и первый поцелуй — выполненная в низком бархатном регистре и в неочевидном, ускользающем миноре, делающем ее похожей на Chromatics, исполненная свойственной им же подспудной дрожи — она настолько адекватна сама себе, настолько устойчива, и ей настолько плевать, как она выглядит со стороны, что это делает ее совершенно неотразимой.
Спасибо Джеку Антонофф, который спродюсировал практически весь альбом. Антонофф — человек с четырьмя «Грэмми», одна из которых — за продюсирование «1989» Тэйлор Свифт, на минуточку. Как бы там ни было, это он забил весь новый альбом Ланы психоделик-роком, безупречными электрогитарами (прежде всего, в «The Greatest» — которая, правда, у российского слушателя вызовет неубиваемые ассоциации с Лепсом) и нежнейшим фортепиано.
Поэтому в том, что касается чисто музыкальной части, альбом цветет и пахнет.
Но есть второй невыносимый аспект — и это, собственно, концептуальный.
И тут придется снова вернуться к The Beatles, которыми альбом просто пропитан.
Их, казалось бы, простодушная, сентиментальность (не вызывающая ни грамма доверия) ничем не отличается от цинизма: она выглядит как торт из всех самых канцерогенных ингредиентов одновременно, украшенный пересахаренной вишней — это неприлично, позорно, хочется отвести взгляд.
The Beatles олицетворяют собой все катастрофическое филистерство богемы того периода, всех «детей цветов», которые, презирая капитализм, умудрялись до пенсии кутить на родительские деньги, всех тех, кто проповедовал свободную любовь просто ради того, чтобы не пришлось разбираться с обиженными подружками.
Поэтому использовать их сейчас невозможно вне контекста, любой оммаж тянет его за собой, наполняя музыку фальшивым, неуместным декором. Но что делать, если кроме декора, ничего нет?
И это идеально рифмуется с тем, что делает Лана Дель Рей в смысловом плане.
Видите ли, в 2019 году женщина просто не может пропеть, срываясь в сипение, фразу «Fuck it I love you I really do» — и не выглядеть при этом дурой. По целому ряду причин, начинающемуся с того, что это, грубо говоря, неправда. Ничего из того, о чем поет (до сих пор) Лана, просто не имеет отношения к действительности. Все это — сиропные песенки, которыми ты пытаешься замаскировать синяки после ссоры с очередным Джеймсом Дином (ну он же такой красивый, таинственный и непредсказуемый!) или ода несуществующей стране, только отдаленно напоминающей Америку, саундтрек для поездки по хайвеям, которая никогда не случится.
Можно продолжать считать (как, допустим, было принято считать во времена «Born To Die») что Лана — это такая осознанная антитеза фемповестке: вот пока все поют про «Girl Power», она, не повредив идеального маникюра, сварит тебе кофе и укроет пледом. Но сейчас эта идея уже начинает выдыхаться, потому что никакого развития и внутренней рефлексии она не получила.
И все инструментальные эксперименты и озарения идут в никуда, потому что не обрамляют собой сколько-нибудь внятной сути, которая бы придала всему происходящему смысл.
Впрочем, может быть, в этом и смысл? Может быть, нам всем на самом деле нужна Лана Дель Рей, которая скажет, что «happiness is a butterfly» — и поэтому можно на какое-то время закрыть глаза на реальность и просто танцевать на закате цивилизации медленный танец с каким-нибудь красивым, но ужасно опасным юношей?
Екатерина Горина
И в каком-то смысле парадоксальным образом весь этот массив заполирован The Beatles.
Это самый невыносимый и самый интересный ее альбом.
Невыносим он в первую очередь фонетически, потому что самое слабое место здесь — это вокал. Об него ломается в какой-то момент мелодически очень обаятельная «Fuck it I love you» — и еще добрая половина треков, которые в большинстве своем с инструментальной точки зрения сделаны очень, очень интересно.
«Venice Bitch» — та самая, десятиминутная — так хороша прежде всего потому, что она не про вокал, а про аранжировку — и вот с аранжировкой там происходит что-то действительно невероятное: в «Venice Bitch» есть в принципе все, что вы вообще можете ждать от трека — зависит только от того, в каком месте его включить: это такая, сходящая чуть ли не на трип-хоп, фантазийная психоделическая импровизация, начинающаяся как вполне невинная акустическая баллада.
И здесь много действительно хороших с музыкальной точки зрения решений: California, например — просто лучшая вещь альбома. Одновременно и гимн, и медляк, и прощальный вальс, и первый поцелуй — выполненная в низком бархатном регистре и в неочевидном, ускользающем миноре, делающем ее похожей на Chromatics, исполненная свойственной им же подспудной дрожи — она настолько адекватна сама себе, настолько устойчива, и ей настолько плевать, как она выглядит со стороны, что это делает ее совершенно неотразимой.
Спасибо Джеку Антонофф, который спродюсировал практически весь альбом. Антонофф — человек с четырьмя «Грэмми», одна из которых — за продюсирование «1989» Тэйлор Свифт, на минуточку. Как бы там ни было, это он забил весь новый альбом Ланы психоделик-роком, безупречными электрогитарами (прежде всего, в «The Greatest» — которая, правда, у российского слушателя вызовет неубиваемые ассоциации с Лепсом) и нежнейшим фортепиано.
Поэтому в том, что касается чисто музыкальной части, альбом цветет и пахнет.
Но есть второй невыносимый аспект — и это, собственно, концептуальный.
И тут придется снова вернуться к The Beatles, которыми альбом просто пропитан.
Их, казалось бы, простодушная, сентиментальность (не вызывающая ни грамма доверия) ничем не отличается от цинизма: она выглядит как торт из всех самых канцерогенных ингредиентов одновременно, украшенный пересахаренной вишней — это неприлично, позорно, хочется отвести взгляд.
The Beatles олицетворяют собой все катастрофическое филистерство богемы того периода, всех «детей цветов», которые, презирая капитализм, умудрялись до пенсии кутить на родительские деньги, всех тех, кто проповедовал свободную любовь просто ради того, чтобы не пришлось разбираться с обиженными подружками.
Поэтому использовать их сейчас невозможно вне контекста, любой оммаж тянет его за собой, наполняя музыку фальшивым, неуместным декором. Но что делать, если кроме декора, ничего нет?
И это идеально рифмуется с тем, что делает Лана Дель Рей в смысловом плане.
Видите ли, в 2019 году женщина просто не может пропеть, срываясь в сипение, фразу «Fuck it I love you I really do» — и не выглядеть при этом дурой. По целому ряду причин, начинающемуся с того, что это, грубо говоря, неправда. Ничего из того, о чем поет (до сих пор) Лана, просто не имеет отношения к действительности. Все это — сиропные песенки, которыми ты пытаешься замаскировать синяки после ссоры с очередным Джеймсом Дином (ну он же такой красивый, таинственный и непредсказуемый!) или ода несуществующей стране, только отдаленно напоминающей Америку, саундтрек для поездки по хайвеям, которая никогда не случится.
Можно продолжать считать (как, допустим, было принято считать во времена «Born To Die») что Лана — это такая осознанная антитеза фемповестке: вот пока все поют про «Girl Power», она, не повредив идеального маникюра, сварит тебе кофе и укроет пледом. Но сейчас эта идея уже начинает выдыхаться, потому что никакого развития и внутренней рефлексии она не получила.
И все инструментальные эксперименты и озарения идут в никуда, потому что не обрамляют собой сколько-нибудь внятной сути, которая бы придала всему происходящему смысл.
Впрочем, может быть, в этом и смысл? Может быть, нам всем на самом деле нужна Лана Дель Рей, которая скажет, что «happiness is a butterfly» — и поэтому можно на какое-то время закрыть глаза на реальность и просто танцевать на закате цивилизации медленный танец с каким-нибудь красивым, но ужасно опасным юношей?
Екатерина Горина
«KANYE IS KING»
Екатерина Горина
Антон Вальский
Девятый студийный альбом главного музыканта современности называется «JESUS IS KING» — но, разумеется, он не то, чем кажется.
Во-первых, потому что изначально его выпуск планировался на лето 2018-го года, он должен был называться «Yandhi» и быть совершенно другим. Потом был заменен на «JESUS IS KING», который тоже все никак не мог выйти в срок — при этом Канье запретил своим музыкантам заниматься сексом до свадьбы во время записи.
Срывая дедлайн за дедлайном, Канье успел сделать мерч, выложить документалку о создании альбома — и практически основать собственную церковь.
Sunday service — проект Уэста, запущенный им в начале 2019-го года — находится на стыке музыкального перформанса и церковной службы, на что красноречиво намекает название. И к нему довольно много вопросов: начиная с сомнительности самой идеи спекуляции на религиозных темах и заканчивая претензиями в элитарности к «службе», большинство гостей которой — обладатели «Грэмми», одетые с ног до головы в личный бренд Канье.
Однако в контексте отношений Уэста с религией это совсем не удивительно, а даже наоборот — вполне логично. Первый его большой хит назывался «Jesus Walks» — и он действительно про Иисуса, который идет с Канье рука об руку — а дальше все пошло по экспоненте: через «Late Registration», «Graduation» и «My Beautiful Dark Twisted Fantasy» — каждый по-своему посвященный рефлексии собственной то ли греховной, то ли возвышенной природы. Тексты Уэста, помимо библейских цитат, всегда были в первую очередь наполнены предельно честным разговором о самом себе, с самим собой — полным хвастовства, сомнений, грубости и самобичевания.
В 2013-м году в диком, хтонически мрачном «Yeezus» Канье сообщил нам, что он Бог; три года спустя в роскошном и густонаселенном «The Life Of Pablo» понизил себя до апостола Павла; в крошечном интимном «ye» 2018-го рассказал о своем биполярном расстройстве и признался в том, что хочет убить собственную жену.
А теперь записал альбом, наполовину состоящий из госпела.
Конечно, там не только госпел — никто всерьез не ожидал, что весь год, прошедший с анонса, Канье только практиковался в хоровом пении. Как обычно, он позвал к себе лучших музыкантов и продюсеров: от Kenny G до Ronny J, от Фрэда Хаммонда до Тимбалэнда. Что неудивительно: в коллаборациях Канье, еще со времен «College Dropout», работать умел и любил, так что можно сколько угодно пенять ему на зашкаливающую эгоцентричность — она при этом не мешает ему видеть талант в других и понимать, как его использовать.
«JESUS IS KING» действительно от и до посвящен отношениям Канье с Богом, которые всегда были достаточно сложными, но сейчас, судя по текстам, находятся в наилучшей точке: пытаясь отойти от собственного палящего максимализма, заставлявшего его постоянно метаться между самовосхвалением и самоуничижением, лирический герой Канье теперь все же пытается разделить себя и Бога и выстроить какой-никакой, но диалог.
Здесь есть и акустика (меланхоличный «Closed on sunday»), и возвращение к классическому R&B-продакшену нулевых («On God»), и душераздирающий саксофон Kenny G («Use this Gospel») и орган, и, собственно, госпел (невероятная «Selah»), и восьмидесятые, и чего только нет. Это пафосный, объемный, глубокий и мелодичный альбом, искрящийся отсылками и к прошлым работам Канье, и, как водится, к мировому музыкальному наследию.
Так же, как и его предыдущие вещи, он глубоко концептуален, и концептуален абсолютно всерьез: в этом и заключается одна из главных особенностей Канье Уэста и как музыканта и как художника вообще — потому что он давно уже не является только музыкантом и не факт, что когда-то помещался в рамках этой роли. Его концепция никогда не является игрой в обычном понимании этого слова.
Лирического героя его текстов невозможно отделить от него самого, а его одиозное поведение в публичном пространстве выглядит как перформанс. Мы не можем с уверенностью сказать, является ли бесконечный перенос сроков следствием его перфекционизма или же это просто маркетинговая стратегия, имевшая целью напрячь мировое медиа-сообщество. Как не можем и сказать, действительно ли Канье верит в свою роль проповедника, проводя воскресные службы.
Потому что на самом деле это не важно.
Но что-то подсказывает: он все-таки всерьез. И именно искренность, а не только безусловный мелодический и поэтический талант, делает Канье по-настоящему большим художником: чтобы построить вокруг себя миф, самому в него поверить и заставить верить остальных, стерев границу между искусством и реальностью — даже не стерев, а наглядно показав, насколько ее на самом деле нет — чтобы это осуществить, надо быть абсолютно честным перед самим собой и настолько же серьезным.
Екатерина Горина
Во-первых, потому что изначально его выпуск планировался на лето 2018-го года, он должен был называться «Yandhi» и быть совершенно другим. Потом был заменен на «JESUS IS KING», который тоже все никак не мог выйти в срок — при этом Канье запретил своим музыкантам заниматься сексом до свадьбы во время записи.
Срывая дедлайн за дедлайном, Канье успел сделать мерч, выложить документалку о создании альбома — и практически основать собственную церковь.
Sunday service — проект Уэста, запущенный им в начале 2019-го года — находится на стыке музыкального перформанса и церковной службы, на что красноречиво намекает название. И к нему довольно много вопросов: начиная с сомнительности самой идеи спекуляции на религиозных темах и заканчивая претензиями в элитарности к «службе», большинство гостей которой — обладатели «Грэмми», одетые с ног до головы в личный бренд Канье.
Однако в контексте отношений Уэста с религией это совсем не удивительно, а даже наоборот — вполне логично. Первый его большой хит назывался «Jesus Walks» — и он действительно про Иисуса, который идет с Канье рука об руку — а дальше все пошло по экспоненте: через «Late Registration», «Graduation» и «My Beautiful Dark Twisted Fantasy» — каждый по-своему посвященный рефлексии собственной то ли греховной, то ли возвышенной природы. Тексты Уэста, помимо библейских цитат, всегда были в первую очередь наполнены предельно честным разговором о самом себе, с самим собой — полным хвастовства, сомнений, грубости и самобичевания.
В 2013-м году в диком, хтонически мрачном «Yeezus» Канье сообщил нам, что он Бог; три года спустя в роскошном и густонаселенном «The Life Of Pablo» понизил себя до апостола Павла; в крошечном интимном «ye» 2018-го рассказал о своем биполярном расстройстве и признался в том, что хочет убить собственную жену.
А теперь записал альбом, наполовину состоящий из госпела.
Конечно, там не только госпел — никто всерьез не ожидал, что весь год, прошедший с анонса, Канье только практиковался в хоровом пении. Как обычно, он позвал к себе лучших музыкантов и продюсеров: от Kenny G до Ronny J, от Фрэда Хаммонда до Тимбалэнда. Что неудивительно: в коллаборациях Канье, еще со времен «College Dropout», работать умел и любил, так что можно сколько угодно пенять ему на зашкаливающую эгоцентричность — она при этом не мешает ему видеть талант в других и понимать, как его использовать.
«JESUS IS KING» действительно от и до посвящен отношениям Канье с Богом, которые всегда были достаточно сложными, но сейчас, судя по текстам, находятся в наилучшей точке: пытаясь отойти от собственного палящего максимализма, заставлявшего его постоянно метаться между самовосхвалением и самоуничижением, лирический герой Канье теперь все же пытается разделить себя и Бога и выстроить какой-никакой, но диалог.
Здесь есть и акустика (меланхоличный «Closed on sunday»), и возвращение к классическому R&B-продакшену нулевых («On God»), и душераздирающий саксофон Kenny G («Use this Gospel») и орган, и, собственно, госпел (невероятная «Selah»), и восьмидесятые, и чего только нет. Это пафосный, объемный, глубокий и мелодичный альбом, искрящийся отсылками и к прошлым работам Канье, и, как водится, к мировому музыкальному наследию.
Так же, как и его предыдущие вещи, он глубоко концептуален, и концептуален абсолютно всерьез: в этом и заключается одна из главных особенностей Канье Уэста и как музыканта и как художника вообще — потому что он давно уже не является только музыкантом и не факт, что когда-то помещался в рамках этой роли. Его концепция никогда не является игрой в обычном понимании этого слова.
Лирического героя его текстов невозможно отделить от него самого, а его одиозное поведение в публичном пространстве выглядит как перформанс. Мы не можем с уверенностью сказать, является ли бесконечный перенос сроков следствием его перфекционизма или же это просто маркетинговая стратегия, имевшая целью напрячь мировое медиа-сообщество. Как не можем и сказать, действительно ли Канье верит в свою роль проповедника, проводя воскресные службы.
Потому что на самом деле это не важно.
Но что-то подсказывает: он все-таки всерьез. И именно искренность, а не только безусловный мелодический и поэтический талант, делает Канье по-настоящему большим художником: чтобы построить вокруг себя миф, самому в него поверить и заставить верить остальных, стерев границу между искусством и реальностью — даже не стерев, а наглядно показав, насколько ее на самом деле нет — чтобы это осуществить, надо быть абсолютно честным перед самим собой и настолько же серьезным.
Екатерина Горина
Канье уже давно персона медийная больше, чем все остальное. Трудность в том, что практически невозможно разделить канье-исполнителя, канье-героя-песен и медийную личность-скандалиста, они все слишком прочно слиплись. Безусловно это сделано скорее сознательно. Как и акцент на его биполярном расстройстве и все-все остальное, составляющее его образ.
Однако у меня нет желания забираться в современную культуру Америки, тем более, что будет смешно, сидя в России, обсуждать какой оскорбительный твит Канье напечатал или в чью поддержку он высказался. Поэтому поговорю об альбоме.
Как и любой хорошо сделанный поп-релиз «JESUS IS KING» цепляет, запоминается, а на фоне других рэп-альбомов вполне разнообразен в выборе семплов и приемов. Качественная поп-музыка. Что здесь есть? Госпел и речитатив. Госпел-рэп. Да, неоригинально -- так или иначе, к этому жанру обращались многие известные артисты, от Джонни Кэша до Эми Вайнхаус.
Могут бесить мастеринг или неоднородность (треки будто случайно перемешаны между собой), но привет, на дворе 2019, теперь так делают все. Да и какая вообще разница, артист такого уровня может выпустить бессвязный шум и заработать миллионы. Кто-то будет ностальгировать по «The College Dropout» или плакать, что в альбоме нет хитов уровня «Black Skinhead», не понимая, что все хуки-флоу-приемы-бла-бла на самом деле никуда не исчезли.
Может смешить, как он использует автотюн или мешает в текстах фастфуд и религию («Closed On Sunday») или называет себя б-гом, но все эти придирки толком не имеют смысла, учитывая популярность Уэста.
Есть еще пара возможных поводов для недовольства: отсутствуют ошеломляющие хиты, а тематикой песен является богоискательство человека, олицетворяющего поп-культуру, такой поиск приводит к неминуемому упрощению и позе.
Для истовых христиан слишком плоско, для других непривычно. Если вы и раньше проходили мимо, то стоит начать с релиза «Yeezus» (2013), если нет, то вы уже это слышали.
Антон Вальский
Однако у меня нет желания забираться в современную культуру Америки, тем более, что будет смешно, сидя в России, обсуждать какой оскорбительный твит Канье напечатал или в чью поддержку он высказался. Поэтому поговорю об альбоме.
Как и любой хорошо сделанный поп-релиз «JESUS IS KING» цепляет, запоминается, а на фоне других рэп-альбомов вполне разнообразен в выборе семплов и приемов. Качественная поп-музыка. Что здесь есть? Госпел и речитатив. Госпел-рэп. Да, неоригинально -- так или иначе, к этому жанру обращались многие известные артисты, от Джонни Кэша до Эми Вайнхаус.
Могут бесить мастеринг или неоднородность (треки будто случайно перемешаны между собой), но привет, на дворе 2019, теперь так делают все. Да и какая вообще разница, артист такого уровня может выпустить бессвязный шум и заработать миллионы. Кто-то будет ностальгировать по «The College Dropout» или плакать, что в альбоме нет хитов уровня «Black Skinhead», не понимая, что все хуки-флоу-приемы-бла-бла на самом деле никуда не исчезли.
Может смешить, как он использует автотюн или мешает в текстах фастфуд и религию («Closed On Sunday») или называет себя б-гом, но все эти придирки толком не имеют смысла, учитывая популярность Уэста.
Есть еще пара возможных поводов для недовольства: отсутствуют ошеломляющие хиты, а тематикой песен является богоискательство человека, олицетворяющего поп-культуру, такой поиск приводит к неминуемому упрощению и позе.
Для истовых христиан слишком плоско, для других непривычно. Если вы и раньше проходили мимо, то стоит начать с релиза «Yeezus» (2013), если нет, то вы уже это слышали.
Антон Вальский
Девятый студийный альбом главного музыканта современности называется «JESUS IS KING» — но, разумеется, он не то, чем кажется.
Во-первых, потому что изначально его выпуск планировался на лето 2018-го года, он должен был называться «Yandhi» и быть совершенно другим. Потом был заменен на «JESUS IS KING», который тоже все никак не мог выйти в срок — при этом Канье запретил своим музыкантам заниматься сексом до свадьбы во время записи.
Срывая дедлайн за дедлайном, Канье успел сделать мерч, выложить документалку о создании альбома — и практически основать собственную церковь.
Sunday service — проект Уэста, запущенный им в начале 2019-го года — находится на стыке музыкального перформанса и церковной службы, на что красноречиво намекает название. И к нему довольно много вопросов: начиная с сомнительности самой идеи спекуляции на религиозных темах и заканчивая претензиями в элитарности к «службе», большинство гостей которой — обладатели «Грэмми», одетые с ног до головы в личный бренд Канье.
Однако в контексте отношений Уэста с религией это совсем не удивительно, а даже наоборот — вполне логично. Первый его большой хит назывался «Jesus Walks» — и он действительно про Иисуса, который идет с Канье рука об руку — а дальше все пошло по экспоненте: через «Late Registration», «Graduation» и «My Beautiful Dark Twisted Fantasy» — каждый по-своему посвященный рефлексии собственной то ли греховной, то ли возвышенной природы. Тексты Уэста, помимо библейских цитат, всегда были в первую очередь наполнены предельно честным разговором о самом себе, с самим собой — полным хвастовства, сомнений, грубости и самобичевания.
В 2013-м году в диком, хтонически мрачном «Yeezus» Канье сообщил нам, что он Бог; три года спустя в роскошном и густонаселенном «The Life Of Pablo» понизил себя до апостола Павла; в крошечном интимном «ye» 2018-го рассказал о своем биполярном расстройстве и признался в том, что хочет убить собственную жену.
А теперь записал альбом, наполовину состоящий из госпела.
Конечно, там не только госпел — никто всерьез не ожидал, что весь год, прошедший с анонса, Канье только практиковался в хоровом пении. Как обычно, он позвал к себе лучших музыкантов и продюсеров: от Kenny G до Ronny J, от Фрэда Хаммонда до Тимбалэнда. Что неудивительно: в коллаборациях Канье, еще со времен «College Dropout», работать умел и любил, так что можно сколько угодно пенять ему на зашкаливающую эгоцентричность — она при этом не мешает ему видеть талант в других и понимать, как его использовать.
«JESUS IS KING» действительно от и до посвящен отношениям Канье с Богом, которые всегда были достаточно сложными, но сейчас, судя по текстам, находятся в наилучшей точке: пытаясь отойти от собственного палящего максимализма, заставлявшего его постоянно метаться между самовосхвалением и самоуничижением, лирический герой Канье теперь все же пытается разделить себя и Бога и выстроить какой-никакой, но диалог.
Здесь есть и акустика (меланхоличный «Closed on sunday»), и возвращение к классическому R&B-продакшену нулевых («On God»), и душераздирающий саксофон Kenny G («Use this Gospel») и орган, и, собственно, госпел (невероятная «Selah»), и восьмидесятые, и чего только нет. Это пафосный, объемный, глубокий и мелодичный альбом, искрящийся отсылками и к прошлым работам Канье, и, как водится, к мировому музыкальному наследию.
Так же, как и его предыдущие вещи, он глубоко концептуален, и концептуален абсолютно всерьез: в этом и заключается одна из главных особенностей Канье Уэста и как музыканта и как художника вообще — потому что он давно уже не является только музыкантом и не факт, что когда-то помещался в рамках этой роли. Его концепция никогда не является игрой в обычном понимании этого слова.
Лирического героя его текстов невозможно отделить от него самого, а его одиозное поведение в публичном пространстве выглядит как перформанс. Мы не можем с уверенностью сказать, является ли бесконечный перенос сроков следствием его перфекционизма или же это просто маркетинговая стратегия, имевшая целью напрячь мировое медиа-сообщество. Как не можем и сказать, действительно ли Канье верит в свою роль проповедника, проводя воскресные службы.
Потому что на самом деле это не важно.
Но что-то подсказывает: он все-таки всерьез. И именно искренность, а не только безусловный мелодический и поэтический талант, делает Канье по-настоящему большим художником: чтобы построить вокруг себя миф, самому в него поверить и заставить верить остальных, стерев границу между искусством и реальностью — даже не стерев, а наглядно показав, насколько ее на самом деле нет — чтобы это осуществить, надо быть абсолютно честным перед самим собой и настолько же серьезным.
Во-первых, потому что изначально его выпуск планировался на лето 2018-го года, он должен был называться «Yandhi» и быть совершенно другим. Потом был заменен на «JESUS IS KING», который тоже все никак не мог выйти в срок — при этом Канье запретил своим музыкантам заниматься сексом до свадьбы во время записи.
Срывая дедлайн за дедлайном, Канье успел сделать мерч, выложить документалку о создании альбома — и практически основать собственную церковь.
Sunday service — проект Уэста, запущенный им в начале 2019-го года — находится на стыке музыкального перформанса и церковной службы, на что красноречиво намекает название. И к нему довольно много вопросов: начиная с сомнительности самой идеи спекуляции на религиозных темах и заканчивая претензиями в элитарности к «службе», большинство гостей которой — обладатели «Грэмми», одетые с ног до головы в личный бренд Канье.
Однако в контексте отношений Уэста с религией это совсем не удивительно, а даже наоборот — вполне логично. Первый его большой хит назывался «Jesus Walks» — и он действительно про Иисуса, который идет с Канье рука об руку — а дальше все пошло по экспоненте: через «Late Registration», «Graduation» и «My Beautiful Dark Twisted Fantasy» — каждый по-своему посвященный рефлексии собственной то ли греховной, то ли возвышенной природы. Тексты Уэста, помимо библейских цитат, всегда были в первую очередь наполнены предельно честным разговором о самом себе, с самим собой — полным хвастовства, сомнений, грубости и самобичевания.
В 2013-м году в диком, хтонически мрачном «Yeezus» Канье сообщил нам, что он Бог; три года спустя в роскошном и густонаселенном «The Life Of Pablo» понизил себя до апостола Павла; в крошечном интимном «ye» 2018-го рассказал о своем биполярном расстройстве и признался в том, что хочет убить собственную жену.
А теперь записал альбом, наполовину состоящий из госпела.
Конечно, там не только госпел — никто всерьез не ожидал, что весь год, прошедший с анонса, Канье только практиковался в хоровом пении. Как обычно, он позвал к себе лучших музыкантов и продюсеров: от Kenny G до Ronny J, от Фрэда Хаммонда до Тимбалэнда. Что неудивительно: в коллаборациях Канье, еще со времен «College Dropout», работать умел и любил, так что можно сколько угодно пенять ему на зашкаливающую эгоцентричность — она при этом не мешает ему видеть талант в других и понимать, как его использовать.
«JESUS IS KING» действительно от и до посвящен отношениям Канье с Богом, которые всегда были достаточно сложными, но сейчас, судя по текстам, находятся в наилучшей точке: пытаясь отойти от собственного палящего максимализма, заставлявшего его постоянно метаться между самовосхвалением и самоуничижением, лирический герой Канье теперь все же пытается разделить себя и Бога и выстроить какой-никакой, но диалог.
Здесь есть и акустика (меланхоличный «Closed on sunday»), и возвращение к классическому R&B-продакшену нулевых («On God»), и душераздирающий саксофон Kenny G («Use this Gospel») и орган, и, собственно, госпел (невероятная «Selah»), и восьмидесятые, и чего только нет. Это пафосный, объемный, глубокий и мелодичный альбом, искрящийся отсылками и к прошлым работам Канье, и, как водится, к мировому музыкальному наследию.
Так же, как и его предыдущие вещи, он глубоко концептуален, и концептуален абсолютно всерьез: в этом и заключается одна из главных особенностей Канье Уэста и как музыканта и как художника вообще — потому что он давно уже не является только музыкантом и не факт, что когда-то помещался в рамках этой роли. Его концепция никогда не является игрой в обычном понимании этого слова.
Лирического героя его текстов невозможно отделить от него самого, а его одиозное поведение в публичном пространстве выглядит как перформанс. Мы не можем с уверенностью сказать, является ли бесконечный перенос сроков следствием его перфекционизма или же это просто маркетинговая стратегия, имевшая целью напрячь мировое медиа-сообщество. Как не можем и сказать, действительно ли Канье верит в свою роль проповедника, проводя воскресные службы.
Потому что на самом деле это не важно.
Но что-то подсказывает: он все-таки всерьез. И именно искренность, а не только безусловный мелодический и поэтический талант, делает Канье по-настоящему большим художником: чтобы построить вокруг себя миф, самому в него поверить и заставить верить остальных, стерев границу между искусством и реальностью — даже не стерев, а наглядно показав, насколько ее на самом деле нет — чтобы это осуществить, надо быть абсолютно честным перед самим собой и настолько же серьезным.
Канье уже давно персона медийная больше, чем все остальное. Трудность в том, что практически невозможно разделить канье-исполнителя, канье-героя-песен и медийную личность-скандалиста, они все слишком прочно слиплись. Безусловно это сделано скорее сознательно. Как и акцент на его биполярном расстройстве и все-все остальное, составляющее его образ.
Однако у меня нет желания забираться в современную культуру Америки, тем более, что будет смешно, сидя в России, обсуждать какой оскорбительный твит Канье напечатал или в чью поддержку он высказался. Поэтому поговорю об альбоме.
Как и любой хорошо сделанный поп-релиз «JESUS IS KING» цепляет, запоминается, а на фоне других рэп-альбомов вполне разнообразен в выборе семплов и приемов. Качественная поп-музыка. Что здесь есть? Госпел и речитатив. Госпел-рэп. Да, неоригинально — так или иначе, к этому жанру обращались многие известные артисты, от Джонни Кэша до Эми Вайнхаус.
Могут бесить мастеринг или неоднородность (треки будто случайно перемешаны между собой), но привет, на дворе 2019, теперь так делают все. Да и какая вообще разница, артист такого уровня может выпустить бессвязный шум и заработать миллионы. Кто-то будет ностальгировать по «The College Dropout» или плакать, что в альбоме нет хитов уровня «Black Skinhead», не понимая, что все хуки-флоу-приемы-бла-бла на самом деле никуда не исчезли.
Может смешить, как он использует автотюн или мешает в текстах фастфуд и религию («Closed On Sunday») или называет себя б-гом, но все эти придирки толком не имеют смысла, учитывая популярность Уэста.
Есть еще пара возможных поводов для недовольства: отсутствуют ошеломляющие хиты, а тематикой песен является богоискательство человека, олицетворяющего поп-культуру, такой поиск приводит к неминуемому упрощению и позе.
Для истовых христиан слишком плоско, для других непривычно. Если вы и раньше проходили мимо, то стоит начать с релиза «Yeezus» (2013), если нет, то вы уже это слышали.
Антон Вальский
Однако у меня нет желания забираться в современную культуру Америки, тем более, что будет смешно, сидя в России, обсуждать какой оскорбительный твит Канье напечатал или в чью поддержку он высказался. Поэтому поговорю об альбоме.
Как и любой хорошо сделанный поп-релиз «JESUS IS KING» цепляет, запоминается, а на фоне других рэп-альбомов вполне разнообразен в выборе семплов и приемов. Качественная поп-музыка. Что здесь есть? Госпел и речитатив. Госпел-рэп. Да, неоригинально — так или иначе, к этому жанру обращались многие известные артисты, от Джонни Кэша до Эми Вайнхаус.
Могут бесить мастеринг или неоднородность (треки будто случайно перемешаны между собой), но привет, на дворе 2019, теперь так делают все. Да и какая вообще разница, артист такого уровня может выпустить бессвязный шум и заработать миллионы. Кто-то будет ностальгировать по «The College Dropout» или плакать, что в альбоме нет хитов уровня «Black Skinhead», не понимая, что все хуки-флоу-приемы-бла-бла на самом деле никуда не исчезли.
Может смешить, как он использует автотюн или мешает в текстах фастфуд и религию («Closed On Sunday») или называет себя б-гом, но все эти придирки толком не имеют смысла, учитывая популярность Уэста.
Есть еще пара возможных поводов для недовольства: отсутствуют ошеломляющие хиты, а тематикой песен является богоискательство человека, олицетворяющего поп-культуру, такой поиск приводит к неминуемому упрощению и позе.
Для истовых христиан слишком плоско, для других непривычно. Если вы и раньше проходили мимо, то стоит начать с релиза «Yeezus» (2013), если нет, то вы уже это слышали.
Антон Вальский
