LOYLE CARNER
Екатерина Горина
Антон Вальский
ИНТЕГРАЛ
Лойл Карнер — двадцатипятилетний репер из Южного Лондона, модель Ив-Сен Лорана и друг Кинга Крула. Вообще-то он Бен Койл-Ларнер, но буквы в псевдониме поменял в честь собственной дислексии, что не может не импонировать.
Дебютный альбом Карнера — «Yesterday's Gone» (2017) — назван так в честь трека с альбома его отца, который тот записал незадолго до смерти. Записал, но не успел выпустить. И это уже говорит о Карнере и его творчестве многое: его тексты сконцентрированы на семье и близких друзьях, а музыка настолько же хрупка и искренна, как и тексты. Все вместе это вызывает ощущение интимности в чем-то даже дискомфортной — и в новом альбоме оно только усиливается.
В «Not Waving, but Drowning» лаконичный, дремотный, идеально выверенный звук расширяется и за счет меланхоличного вокала самого Карнера, и благодаря приглашенным артистам (треки «Loose ends», «Ottolenghi», «Desoleil»): это звучит сложно, глубоко, и вполне в лучших традициях британского хип-хопа отсылает к классическому соулу.
Здесь есть и нежные клавишные, и сдержанный нордический бит, и где-то на фоне — приглушенный саксофон («Krispy»). Спродюсировано аккуратно и с фантазией. Как бы ни было мастерски исполнено, новаторством это назвать сложно — но, когда второй альбом можно назвать мастерским, это уже многого стоит.
В том же, что касается текстов и смыслов, все немного сложнее. Альбом начинается с письма к матери («Dear Jean»), предельно исповедального и абсолютно влюбленного, а завершается письмом матери к сыну («Dear Ben», да) — и в середине легче не становится.
Друзья, сестры, братья, родители, возлюбленные бесконечно разговаривают друг с другом в этом альбоме, извиняются, признаются в любви, рефлексируют — и в какой-то момент происходит перегруз то ли количественный, то ли качественный.
Почему — ясно не вполне. Вот мы хотели искренности, и вот мы ее получили. Но возникает смутное чувство, что лирика Карнера открывает дверь, которую, возможно, стоило бы держать закрытой.
Так же, как в любой позе зачастую кроется глубинная правда, так и предельная честность может обернуться в своей сути если не враньем, то лукавством.
И хотя тенденция к новой искренности и чувствительности, особенно в таком суровом жанре, как мужской хип-хоп (будь то британский или американский), не может не радовать, удержаться на смутной грани между открытостью и приторным душевным эксгибиционизмом очень сложно — и не факт, что у Карнера это получилось.
Екатерина Горина
Дебютный альбом Карнера — «Yesterday's Gone» (2017) — назван так в честь трека с альбома его отца, который тот записал незадолго до смерти. Записал, но не успел выпустить. И это уже говорит о Карнере и его творчестве многое: его тексты сконцентрированы на семье и близких друзьях, а музыка настолько же хрупка и искренна, как и тексты. Все вместе это вызывает ощущение интимности в чем-то даже дискомфортной — и в новом альбоме оно только усиливается.
В «Not Waving, but Drowning» лаконичный, дремотный, идеально выверенный звук расширяется и за счет меланхоличного вокала самого Карнера, и благодаря приглашенным артистам (треки «Loose ends», «Ottolenghi», «Desoleil»): это звучит сложно, глубоко, и вполне в лучших традициях британского хип-хопа отсылает к классическому соулу.
Здесь есть и нежные клавишные, и сдержанный нордический бит, и где-то на фоне — приглушенный саксофон («Krispy»). Спродюсировано аккуратно и с фантазией. Как бы ни было мастерски исполнено, новаторством это назвать сложно — но, когда второй альбом можно назвать мастерским, это уже многого стоит.
В том же, что касается текстов и смыслов, все немного сложнее. Альбом начинается с письма к матери («Dear Jean»), предельно исповедального и абсолютно влюбленного, а завершается письмом матери к сыну («Dear Ben», да) — и в середине легче не становится.
Друзья, сестры, братья, родители, возлюбленные бесконечно разговаривают друг с другом в этом альбоме, извиняются, признаются в любви, рефлексируют — и в какой-то момент происходит перегруз то ли количественный, то ли качественный.
Почему — ясно не вполне. Вот мы хотели искренности, и вот мы ее получили. Но возникает смутное чувство, что лирика Карнера открывает дверь, которую, возможно, стоило бы держать закрытой.
Так же, как в любой позе зачастую кроется глубинная правда, так и предельная честность может обернуться в своей сути если не враньем, то лукавством.
И хотя тенденция к новой искренности и чувствительности, особенно в таком суровом жанре, как мужской хип-хоп (будь то британский или американский), не может не радовать, удержаться на смутной грани между открытостью и приторным душевным эксгибиционизмом очень сложно — и не факт, что у Карнера это получилось.
Екатерина Горина
КАСАТЕЛЬНАЯ К ОКРУЖНОСТИ
Лондонец Loyle Carner мало известен за пределами англоязычных стран — несмотря на то, что «Not Waving, but Drowning» выпущен тем же лейблом (Virgin EMI Records), что и Рианна. Его первый LP «Yesterday's Gone» (2017) был очень тепло принят критиками. К тому же, наравне с релизами alt-J и The xx, альбом был номинирован на Mercury Prize — одну из самых престижных британских премий. Так что Loyle не последний персонаж в мейнстриме. Читая про свою жизнь и личные переживания, он далеко уходит от привычного для последних двадцати лет наигранного образа реперов-гангстеров и драгдилеров.
Среди современных реперов (особенно популярных) невероятно трудно встретить если не поэта, то хотя бы кого-то откровенного. Кто будет вместо бесконечных заговоров «тачки, телки, кокаин» или неестественных страданий анализировать себя и свои ощущения? Но и тому были свои причины. Считалось, что хип-хоп исполнитель с текстами про чувства и эмоции будет продаваться, если они вписываются в привычные реповые формулы. Это могло быть "Она ушла, я внутри пустой и курю траву, очень много травы, да, я репер", как у Lil Skies. Или нагромождение гротескных и грустных образов, работающих только в сочетании с битом, автотюном и образом мертвого творца (Lil Peep). Loyle Carner примечателен тем, что врывается в британскую мэйнстрим-индустрию, отказавшись от таких формул.
Его альбом открывается письмом к матери в стихах под минималистичный бит. Это говорит нам, что люди внутри индустрии справедливо полагают, будто маятник качнулся и теперь такое можно продать. Не так давно товаром, который предлагает своему слушателю успешный хип-хоп исполнитель, был стиль жизни, в котором на первом месте стоят свобода и независимость. Все атрибуты такого образа — наркотики, единомышленники, оружие и женщины — были своего рода одним гротескным оборотом, описывающим степень, в которой образ артиста противопоставлен окружающей действительности либо вписан в нее.
Loyle предлагает нам поэтичный исповедальный хип-хоп. Его флоу монотонный, отточенный, местами угловатый, но спокойный, без наигранности, что роднит его с репом 80-90-ых. На ум приходит Erik B & Rakim — та же монотонность и высокий уровень владения словом. Другая заметная аналогия — MF DOOM (трек «That's That»). Однако он лишь напоминает этих артистов подачей и умением складывать слова. Его манера куда расслабленней, так что можно забыть порой, что это вообще реп. Альбом содержит даже такие эмфатические треки, как «Desoleil (Brilliant Corners)», созданный вместе с соул-музыкантом Sampha (который как раз и получил Mercury Prize в 2017 году).
Можно сказать, что целью хип-хоп исполнителя всегда было «изменить игру» (changing the Game). Это значит — привнести в жанр то, что навсегда его изменит, стать, по сути, частью жанра, который любишь, привнеся в него частицу собственной индивидуальности. Удалось это молодому британцу или нет — неясно; удастся ли когда-нибудь — тоже, но мы можем отметить факт попытки. Одно это говорит о многом.
Его первый релиз все же был порой ближе к boom bap 90-ых с его прямолинейностью и простой инструментальной партией. Там были более привычные ритмичные реп-реки, вроде «Ain't Nothing Changed», спродюсированного Rebel Kleff. На этом же альбоме есть всего один трек с его участием, «You Don't Know», уже куда более соуловый и не такой напористый.
Однако поклоннику джаза будет не просто отделаться от ассоциации с фоновым джазом или «лаунджем из лифта», что, несмотря на разнообразие семплов-битов-структуры и идеальную работу талантливых продюсеров Jordan Rakei и Тома Миша (оба известных за свои джаз и соул релизы), надоедает. Да, это не Madlib с его шедевральным сборником джаз-ремиксов «Shades of Blue» (2003), с которым, кстати, у «Not Waving, but Drowning» немало общего — даже идея с записью телефонных звонков и разговоров с друзьями, предваряющая или заканчивающая треки Loyle, будто взята отсюда. Хотя прием расхожий и вряд ли взаправду взят у Madlib.
Не хватает какой-то ярости и эксперимента: ведь те же «Angel» и «Looking Back» только выиграли бы от более яркой подачи. Я уверен, что столь талантливый музыкант мог бы быть куда более интересен, если бы не выбранный им способ самовыражения — уж больно этот лаундж заставляет скучать. Перестаешь вслушиваться в речь — а ведь это главное, ради чего стоит слушать альбом.
Среди современных реперов (особенно популярных) невероятно трудно встретить если не поэта, то хотя бы кого-то откровенного. Кто будет вместо бесконечных заговоров «тачки, телки, кокаин» или неестественных страданий анализировать себя и свои ощущения? Но и тому были свои причины. Считалось, что хип-хоп исполнитель с текстами про чувства и эмоции будет продаваться, если они вписываются в привычные реповые формулы. Это могло быть "Она ушла, я внутри пустой и курю траву, очень много травы, да, я репер", как у Lil Skies. Или нагромождение гротескных и грустных образов, работающих только в сочетании с битом, автотюном и образом мертвого творца (Lil Peep). Loyle Carner примечателен тем, что врывается в британскую мэйнстрим-индустрию, отказавшись от таких формул.
Его альбом открывается письмом к матери в стихах под минималистичный бит. Это говорит нам, что люди внутри индустрии справедливо полагают, будто маятник качнулся и теперь такое можно продать. Не так давно товаром, который предлагает своему слушателю успешный хип-хоп исполнитель, был стиль жизни, в котором на первом месте стоят свобода и независимость. Все атрибуты такого образа — наркотики, единомышленники, оружие и женщины — были своего рода одним гротескным оборотом, описывающим степень, в которой образ артиста противопоставлен окружающей действительности либо вписан в нее.
Loyle предлагает нам поэтичный исповедальный хип-хоп. Его флоу монотонный, отточенный, местами угловатый, но спокойный, без наигранности, что роднит его с репом 80-90-ых. На ум приходит Erik B & Rakim — та же монотонность и высокий уровень владения словом. Другая заметная аналогия — MF DOOM (трек «That's That»). Однако он лишь напоминает этих артистов подачей и умением складывать слова. Его манера куда расслабленней, так что можно забыть порой, что это вообще реп. Альбом содержит даже такие эмфатические треки, как «Desoleil (Brilliant Corners)», созданный вместе с соул-музыкантом Sampha (который как раз и получил Mercury Prize в 2017 году).
Можно сказать, что целью хип-хоп исполнителя всегда было «изменить игру» (changing the Game). Это значит — привнести в жанр то, что навсегда его изменит, стать, по сути, частью жанра, который любишь, привнеся в него частицу собственной индивидуальности. Удалось это молодому британцу или нет — неясно; удастся ли когда-нибудь — тоже, но мы можем отметить факт попытки. Одно это говорит о многом.
Его первый релиз все же был порой ближе к boom bap 90-ых с его прямолинейностью и простой инструментальной партией. Там были более привычные ритмичные реп-реки, вроде «Ain't Nothing Changed», спродюсированного Rebel Kleff. На этом же альбоме есть всего один трек с его участием, «You Don't Know», уже куда более соуловый и не такой напористый.
Однако поклоннику джаза будет не просто отделаться от ассоциации с фоновым джазом или «лаунджем из лифта», что, несмотря на разнообразие семплов-битов-структуры и идеальную работу талантливых продюсеров Jordan Rakei и Тома Миша (оба известных за свои джаз и соул релизы), надоедает. Да, это не Madlib с его шедевральным сборником джаз-ремиксов «Shades of Blue» (2003), с которым, кстати, у «Not Waving, but Drowning» немало общего — даже идея с записью телефонных звонков и разговоров с друзьями, предваряющая или заканчивающая треки Loyle, будто взята отсюда. Хотя прием расхожий и вряд ли взаправду взят у Madlib.
Не хватает какой-то ярости и эксперимента: ведь те же «Angel» и «Looking Back» только выиграли бы от более яркой подачи. Я уверен, что столь талантливый музыкант мог бы быть куда более интересен, если бы не выбранный им способ самовыражения — уж больно этот лаундж заставляет скучать. Перестаешь вслушиваться в речь — а ведь это главное, ради чего стоит слушать альбом.
Лойл Карнер — двадцатипятилетний репер из Южного Лондона, модель Ив-Сен Лорана и друг Кинга Крула. Вообще-то он Бен Койл-Ларнер, но буквы в псевдониме поменял в честь собственной дислексии, что не может не импонировать.
Дебютный альбом Карнера — «Yesterday's Gone» (2017) — назван так в честь трека с альбома его отца, который тот записал незадолго до смерти. Записал, но не успел выпустить. И это уже говорит о Карнере и его творчестве многое: его тексты сконцентрированы на семье и близких друзьях, а музыка настолько же хрупка и искренна, как и тексты. Все вместе это вызывает ощущение интимности в чем-то даже дискомфортной — и в новом альбоме оно только усиливается.
В «Not Waving, but Drowning» лаконичный, дремотный, идеально выверенный звук расширяется и за счет меланхоличного вокала самого Карнера, и благодаря приглашенным артистам (треки «Loose ends», «Ottolenghi», «Desoleil»): это звучит сложно, глубоко, и вполне в лучших традициях британского хип-хопа отсылает к классическому соулу.
Здесь есть и нежные клавишные, и сдержанный нордический бит, и где-то на фоне — приглушенный саксофон («Krispy»). Спродюсировано аккуратно и с фантазией. Как бы ни было мастерски исполнено, новаторством это назвать сложно — но, когда второй альбом можно назвать мастерским, это уже многого стоит.
В том же, что касается текстов и смыслов, все немного сложнее. Альбом начинается с письма к матери («Dear Jean»), предельно исповедального и абсолютно влюбленного, а завершается письмом матери к сыну («Dear Ben», да) — и в середине легче не становится.
Друзья, сестры, братья, родители, возлюбленные бесконечно разговаривают друг с другом в этом альбоме, извиняются, признаются в любви, рефлексируют — и в какой-то момент происходит перегруз то ли количественный, то ли качественный.
Почему — ясно не вполне. Вот мы хотели искренности, и вот мы ее получили. Но возникает смутное чувство, что лирика Карнера открывает дверь, которую, возможно, стоило бы держать закрытой.
Так же, как в любой позе зачастую кроется глубинная правда, так и предельная честность может обернуться в своей сути если не враньем, то лукавством.
И хотя тенденция к новой искренности и чувствительности, особенно в таком суровом жанре, как мужской хип-хоп (будь то британский или американский), не может не радовать, удержаться на смутной грани между открытостью и приторным душевным эксгибиционизмом очень сложно — и не факт, что у Карнера это получилось.
Екатерина Горина
Дебютный альбом Карнера — «Yesterday's Gone» (2017) — назван так в честь трека с альбома его отца, который тот записал незадолго до смерти. Записал, но не успел выпустить. И это уже говорит о Карнере и его творчестве многое: его тексты сконцентрированы на семье и близких друзьях, а музыка настолько же хрупка и искренна, как и тексты. Все вместе это вызывает ощущение интимности в чем-то даже дискомфортной — и в новом альбоме оно только усиливается.
В «Not Waving, but Drowning» лаконичный, дремотный, идеально выверенный звук расширяется и за счет меланхоличного вокала самого Карнера, и благодаря приглашенным артистам (треки «Loose ends», «Ottolenghi», «Desoleil»): это звучит сложно, глубоко, и вполне в лучших традициях британского хип-хопа отсылает к классическому соулу.
Здесь есть и нежные клавишные, и сдержанный нордический бит, и где-то на фоне — приглушенный саксофон («Krispy»). Спродюсировано аккуратно и с фантазией. Как бы ни было мастерски исполнено, новаторством это назвать сложно — но, когда второй альбом можно назвать мастерским, это уже многого стоит.
В том же, что касается текстов и смыслов, все немного сложнее. Альбом начинается с письма к матери («Dear Jean»), предельно исповедального и абсолютно влюбленного, а завершается письмом матери к сыну («Dear Ben», да) — и в середине легче не становится.
Друзья, сестры, братья, родители, возлюбленные бесконечно разговаривают друг с другом в этом альбоме, извиняются, признаются в любви, рефлексируют — и в какой-то момент происходит перегруз то ли количественный, то ли качественный.
Почему — ясно не вполне. Вот мы хотели искренности, и вот мы ее получили. Но возникает смутное чувство, что лирика Карнера открывает дверь, которую, возможно, стоило бы держать закрытой.
Так же, как в любой позе зачастую кроется глубинная правда, так и предельная честность может обернуться в своей сути если не враньем, то лукавством.
И хотя тенденция к новой искренности и чувствительности, особенно в таком суровом жанре, как мужской хип-хоп (будь то британский или американский), не может не радовать, удержаться на смутной грани между открытостью и приторным душевным эксгибиционизмом очень сложно — и не факт, что у Карнера это получилось.
Екатерина Горина
Лондонец Loyle Carner мало известен за пределами англоязычных стран — несмотря на то, что «Not Waving, but Drowning» выпущен тем же лейблом (Virgin EMI Records), что и Рианна. Его первый LP «Yesterday's Gone» (2017) был очень тепло принят критиками. К тому же, наравне с релизами alt-J и The xx, альбом был номинирован на Mercury Prize — одну из самых престижных британских премий. Так что Loyle не последний персонаж в мейнстриме. Читая про свою жизнь и личные переживания, он далеко уходит от привычного для последних двадцати лет наигранного образа реперов-гангстеров и драгдилеров.
Среди современных реперов (особенно популярных) невероятно трудно встретить если не поэта, то хотя бы кого-то откровенного. Кто будет вместо бесконечных заговоров «тачки, телки, кокаин» или неестественных страданий анализировать себя и свои ощущения? Но и тому были свои причины. Считалось, что хип-хоп исполнитель с текстами про чувства и эмоции будет продаваться, если они вписываются в привычные реповые формулы. Это могло быть "Она ушла, я внутри пустой и курю траву, очень много травы, да, я репер", как у Lil Skies. Или нагромождение гротескных и грустных образов, работающих только в сочетании с битом, автотюном и образом мертвого творца (Lil Peep). Loyle Carner примечателен тем, что врывается в британскую мэйнстрим-индустрию, отказавшись от таких формул.
Его альбом открывается письмом к матери в стихах под минималистичный бит. Это говорит нам, что люди внутри индустрии справедливо полагают, будто маятник качнулся и теперь такое можно продать. Не так давно товаром, который предлагает своему слушателю успешный хип-хоп исполнитель, был стиль жизни, в котором на первом месте стоят свобода и независимость. Все атрибуты такого образа — наркотики, единомышленники, оружие и женщины — были своего рода одним гротескным оборотом, описывающим степень, в которой образ артиста противопоставлен окружающей действительности либо вписан в нее.
Loyle предлагает нам поэтичный исповедальный хип-хоп. Его флоу монотонный, отточенный, местами угловатый, но спокойный, без наигранности, что роднит его с репом 80-90-ых. На ум приходит Erik B & Rakim — та же монотонность и высокий уровень владения словом. Другая заметная аналогия — MF DOOM (трек «That's That»). Однако он лишь напоминает этих артистов подачей и умением складывать слова. Его манера куда расслабленней, так что можно забыть порой, что это вообще реп. Альбом содержит даже такие эмфатические треки, как «Desoleil (Brilliant Corners)», созданный вместе с соул-музыкантом Sampha (который как раз и получил Mercury Prize в 2017 году).
Можно сказать, что целью хип-хоп исполнителя всегда было «изменить игру» (changing the Game). Это значит — привнести в жанр то, что навсегда его изменит, стать, по сути, частью жанра, который любишь, привнеся в него частицу собственной индивидуальности. Удалось это молодому британцу или нет — неясно; удастся ли когда-нибудь — тоже, но мы можем отметить факт попытки. Одно это говорит о многом.
Его первый релиз все же был порой ближе к boom bap 90-ых с его прямолинейностью и простой инструментальной партией. Там были более привычные ритмичные реп-реки, вроде «Ain't Nothing Changed», спродюсированного Rebel Kleff. На этом же альбоме есть всего один трек с его участием, «You Don't Know», уже куда более соуловый и не такой напористый.
Однако поклоннику джаза будет не просто отделаться от ассоциации с фоновым джазом или «лаунджем из лифта», что, несмотря на разнообразие семплов-битов-структуры и идеальную работу талантливых продюсеров Jordan Rakei и Тома Миша (оба известных за свои джаз и соул релизы), надоедает. Да, это не Madlib с его шедевральным сборником джаз-ремиксов «Shades of Blue» (2003), с которым, кстати, у «Not Waving, but Drowning» немало общего — даже идея с записью телефонных звонков и разговоров с друзьями, предваряющая или заканчивающая треки Loyle, будто взята отсюда. Хотя прием расхожий и вряд ли взаправду взят у Madlib.
Не хватает какой-то ярости и эксперимента: ведь те же «Angel» и «Looking Back» только выиграли бы от более яркой подачи. Я уверен, что столь талантливый музыкант мог бы быть куда более интересен, если бы не выбранный им способ самовыражения — уж больно этот лаундж заставляет скучать. Перестаешь вслушиваться в речь — а ведь это главное, ради чего стоит слушать альбом.
Антон Вальский
Среди современных реперов (особенно популярных) невероятно трудно встретить если не поэта, то хотя бы кого-то откровенного. Кто будет вместо бесконечных заговоров «тачки, телки, кокаин» или неестественных страданий анализировать себя и свои ощущения? Но и тому были свои причины. Считалось, что хип-хоп исполнитель с текстами про чувства и эмоции будет продаваться, если они вписываются в привычные реповые формулы. Это могло быть "Она ушла, я внутри пустой и курю траву, очень много травы, да, я репер", как у Lil Skies. Или нагромождение гротескных и грустных образов, работающих только в сочетании с битом, автотюном и образом мертвого творца (Lil Peep). Loyle Carner примечателен тем, что врывается в британскую мэйнстрим-индустрию, отказавшись от таких формул.
Его альбом открывается письмом к матери в стихах под минималистичный бит. Это говорит нам, что люди внутри индустрии справедливо полагают, будто маятник качнулся и теперь такое можно продать. Не так давно товаром, который предлагает своему слушателю успешный хип-хоп исполнитель, был стиль жизни, в котором на первом месте стоят свобода и независимость. Все атрибуты такого образа — наркотики, единомышленники, оружие и женщины — были своего рода одним гротескным оборотом, описывающим степень, в которой образ артиста противопоставлен окружающей действительности либо вписан в нее.
Loyle предлагает нам поэтичный исповедальный хип-хоп. Его флоу монотонный, отточенный, местами угловатый, но спокойный, без наигранности, что роднит его с репом 80-90-ых. На ум приходит Erik B & Rakim — та же монотонность и высокий уровень владения словом. Другая заметная аналогия — MF DOOM (трек «That's That»). Однако он лишь напоминает этих артистов подачей и умением складывать слова. Его манера куда расслабленней, так что можно забыть порой, что это вообще реп. Альбом содержит даже такие эмфатические треки, как «Desoleil (Brilliant Corners)», созданный вместе с соул-музыкантом Sampha (который как раз и получил Mercury Prize в 2017 году).
Можно сказать, что целью хип-хоп исполнителя всегда было «изменить игру» (changing the Game). Это значит — привнести в жанр то, что навсегда его изменит, стать, по сути, частью жанра, который любишь, привнеся в него частицу собственной индивидуальности. Удалось это молодому британцу или нет — неясно; удастся ли когда-нибудь — тоже, но мы можем отметить факт попытки. Одно это говорит о многом.
Его первый релиз все же был порой ближе к boom bap 90-ых с его прямолинейностью и простой инструментальной партией. Там были более привычные ритмичные реп-реки, вроде «Ain't Nothing Changed», спродюсированного Rebel Kleff. На этом же альбоме есть всего один трек с его участием, «You Don't Know», уже куда более соуловый и не такой напористый.
Однако поклоннику джаза будет не просто отделаться от ассоциации с фоновым джазом или «лаунджем из лифта», что, несмотря на разнообразие семплов-битов-структуры и идеальную работу талантливых продюсеров Jordan Rakei и Тома Миша (оба известных за свои джаз и соул релизы), надоедает. Да, это не Madlib с его шедевральным сборником джаз-ремиксов «Shades of Blue» (2003), с которым, кстати, у «Not Waving, but Drowning» немало общего — даже идея с записью телефонных звонков и разговоров с друзьями, предваряющая или заканчивающая треки Loyle, будто взята отсюда. Хотя прием расхожий и вряд ли взаправду взят у Madlib.
Не хватает какой-то ярости и эксперимента: ведь те же «Angel» и «Looking Back» только выиграли бы от более яркой подачи. Я уверен, что столь талантливый музыкант мог бы быть куда более интересен, если бы не выбранный им способ самовыражения — уж больно этот лаундж заставляет скучать. Перестаешь вслушиваться в речь — а ведь это главное, ради чего стоит слушать альбом.
Антон Вальский
APOLLO BROWN
Антон Вальский
Екатерина Горина
ПЕРИОДИЧЕСКАЯ ДЕСЯТИЧНАЯ ДРОБЬ
Apollo Brown начал заниматься хип-хопом еще в 90-ых, но так до сих пор почему-то не получил широкого признания и безумной популярности. Erik Stephens — очень талантливый битмейкер, однако известен он, наверное, только своим альбомом «Clouds» (2011). Скорее, даже парой треков с него рр «Never In A Million Years» и «Choices».
О нем и в википедии страница есть только на французском, а на английском — одна скупая дискография. Вы можете спросить: «Зачем слушать какого-то старика из нулевых?» А затем, что новый альбом «Sincerely, Detroit» — это срез культуры хип-хоп сцены Детройта, где, кроме самого Эрика, полно других артистов разной величины.
Детройт так же важен для современной культуры, как важен Ливерпуль, давший миру не только Beatles, но бит-музыку вообще. Или Сиэтл, где родился гранж. И в Детройте появилось не только техно, которое вы просто не могли не слышать (альбом «Techno! The New Dance Sound of Detroit» (дал название жанру), но и хардкор-панк, и мидвест хип-хоп. А когда-то давно там обитали MC5 с Iggy & the Stooges, чей саунд вдохновил все панк-движение.
И в Ливерпуле, и в Сиэтле было множество музыкантов, о которых вы и не подозреваете. А сегодня таких неизвестных музыкантов полно в Детройте. И если в Ливерпуле и Сиэтле музыкальная активность давно угасла, то в детройтском андеграунде прямо сейчас можно найти что-нибудь примечательное. «Sincerely, Detroit» — энциклопедия нынешней сцены (над альбомом работали более пятидесяти артистов) или трибьют городу, если хотите: от классического хардкор-репа в духе Jedi Mind Tricks в треке «Oh Lord» до почти R'n'B и соула в «Break the Code» и «In the Water».
Во всем альбоме прослеживается невероятный продюсерский талант Apollo Brown: это современная мягкая интерпретация boom bap, пусть и меняющаяся иногда, но не настолько, чтоб резать уши своей неоднородностью — все треки отлично связаны друг с другом. За восемьдесят минут они менялись, оставаясь при этом в одной канве, что очень круто. Тексты традиционно — про тяготы жизни, но каждый из авторов рассказывает об этом по-своему.
И немного о мастерстве битмейкера — инструментальная часть здесь наравне с лучшими, вроде RZA или Madlib. Стиль Apollo Brown безошибочно узнается сразу: шуршание винила, джаз, глубокий приглушенный бас, мягкие ударные, записи речи откуда-то из давних времен, пара простых мелодий и всегда немного ностальгическое настроение — то есть, именно то, что превращается в скучный лоу-фай хип-хоп, если не знать, как это правильно делать. Создавать семпловую музыку сегодня может каждый: даже на смартфонах существуют десятки приложений, позволяющих это делать. Тем ценнее найти среди бесконечного количества музыкантов действительно достойного битмейкера.
О нем и в википедии страница есть только на французском, а на английском — одна скупая дискография. Вы можете спросить: «Зачем слушать какого-то старика из нулевых?» А затем, что новый альбом «Sincerely, Detroit» — это срез культуры хип-хоп сцены Детройта, где, кроме самого Эрика, полно других артистов разной величины.
Детройт так же важен для современной культуры, как важен Ливерпуль, давший миру не только Beatles, но бит-музыку вообще. Или Сиэтл, где родился гранж. И в Детройте появилось не только техно, которое вы просто не могли не слышать (альбом «Techno! The New Dance Sound of Detroit» (дал название жанру), но и хардкор-панк, и мидвест хип-хоп. А когда-то давно там обитали MC5 с Iggy & the Stooges, чей саунд вдохновил все панк-движение.
И в Ливерпуле, и в Сиэтле было множество музыкантов, о которых вы и не подозреваете. А сегодня таких неизвестных музыкантов полно в Детройте. И если в Ливерпуле и Сиэтле музыкальная активность давно угасла, то в детройтском андеграунде прямо сейчас можно найти что-нибудь примечательное. «Sincerely, Detroit» — энциклопедия нынешней сцены (над альбомом работали более пятидесяти артистов) или трибьют городу, если хотите: от классического хардкор-репа в духе Jedi Mind Tricks в треке «Oh Lord» до почти R'n'B и соула в «Break the Code» и «In the Water».
Во всем альбоме прослеживается невероятный продюсерский талант Apollo Brown: это современная мягкая интерпретация boom bap, пусть и меняющаяся иногда, но не настолько, чтоб резать уши своей неоднородностью — все треки отлично связаны друг с другом. За восемьдесят минут они менялись, оставаясь при этом в одной канве, что очень круто. Тексты традиционно — про тяготы жизни, но каждый из авторов рассказывает об этом по-своему.
И немного о мастерстве битмейкера — инструментальная часть здесь наравне с лучшими, вроде RZA или Madlib. Стиль Apollo Brown безошибочно узнается сразу: шуршание винила, джаз, глубокий приглушенный бас, мягкие ударные, записи речи откуда-то из давних времен, пара простых мелодий и всегда немного ностальгическое настроение — то есть, именно то, что превращается в скучный лоу-фай хип-хоп, если не знать, как это правильно делать. Создавать семпловую музыку сегодня может каждый: даже на смартфонах существуют десятки приложений, позволяющих это делать. Тем ценнее найти среди бесконечного количества музыкантов действительно достойного битмейкера.
КОЛЛАБОРАЦИЯ √ СВЯТЫЕ МОТОРЫ
Apollo Brown — один из самых одаренных и плодовитых хип-хоп продюсеров современности, а также известный ретроград во всем, что касается выбора средств.
В своем новом альбоме «Sincerely, Detroit» (он объединяет пятьдесят с лишним детройтских музыкантов: от Black Milk до Guilty Simpson, от Royce da 5'9 до Crown Nation и многих, многих других — чтобы записать признание в любви Городу Моторов. Длиной в 21 трек.
Мало есть городов, которые значат для искусства столько же, сколько Детройт. Когда-то великий, сейчас практически город-призрак, подаривший миру техно и уникальные школы хип-хопа и R&B — и благодаря этому, на самом деле, остающийся великим до сих пор.
Детройт — это отцы-основатели техно Джефф Миллс, Хуан Аткинс и Деррик Мэй, это Эминем и Кид Рок, это J Dilla.
Это «Восьмая миля» и «Рестлер», «Робокоп» и «Выживут только любовники».
Это Motown Records, в конце концов — лейбл, который вывел соул на качественно новый уровень и открыл Стиви Уандера, Марвина Гея и Дайану Росс.
Детройт — это всегда очень специфическое, безошибочно узнаваемое звучание: одновременно и мрачное, и чувственное; и меланхоличное, и предельно живое.
Этот полный нюансов и деталей аналоговый звук объединяет весь альбом, и альбом, несмотря на свою действительно поразительную густонаселенность, звучит по-настоящему гармонично: все на своих местах, каждая коллаборация идеально выдержана, все вступают в игру и сходят со сцены ровно тогда, когда нужно.
Фрешмены и живые классики, медийные персоны и андеграудные реперы сменяются, рассказывая каждый свою историю и истории города — кто дерзкую («Deception & Woes»), а кто мрачную и полную горечи («Oh Lord»).
Сразу за ностальгическим скрэтчингом прямиком из восьмидесятых («Can't Lose») брутальный мужской речитатив вступает в магнетический симбиоз с женской читкой («Break The Code», участвуют одновременно Supa Emcee, Kuniva, & Alexis Allon).
Больше двух артистов на одном треке — здесь обычная история. В духоподъемном «Stopwatch», например, их вообще четверо — и не только там. При этом весь этот огромный альбом смотрится как единый, гармоничный организм. Талант и профессионализм Брауна не дают конструкции развалиться, обеспечивая ей чарующую, завораживающую цельность и уверенность.
И кажется, что здесь дело не только в таланте и профессионализме, но в чем-то большем.
Екатерина Горина
В своем новом альбоме «Sincerely, Detroit» (он объединяет пятьдесят с лишним детройтских музыкантов: от Black Milk до Guilty Simpson, от Royce da 5'9 до Crown Nation и многих, многих других — чтобы записать признание в любви Городу Моторов. Длиной в 21 трек.
Мало есть городов, которые значат для искусства столько же, сколько Детройт. Когда-то великий, сейчас практически город-призрак, подаривший миру техно и уникальные школы хип-хопа и R&B — и благодаря этому, на самом деле, остающийся великим до сих пор.
Детройт — это отцы-основатели техно Джефф Миллс, Хуан Аткинс и Деррик Мэй, это Эминем и Кид Рок, это J Dilla.
Это «Восьмая миля» и «Рестлер», «Робокоп» и «Выживут только любовники».
Это Motown Records, в конце концов — лейбл, который вывел соул на качественно новый уровень и открыл Стиви Уандера, Марвина Гея и Дайану Росс.
Детройт — это всегда очень специфическое, безошибочно узнаваемое звучание: одновременно и мрачное, и чувственное; и меланхоличное, и предельно живое.
Этот полный нюансов и деталей аналоговый звук объединяет весь альбом, и альбом, несмотря на свою действительно поразительную густонаселенность, звучит по-настоящему гармонично: все на своих местах, каждая коллаборация идеально выдержана, все вступают в игру и сходят со сцены ровно тогда, когда нужно.
Фрешмены и живые классики, медийные персоны и андеграудные реперы сменяются, рассказывая каждый свою историю и истории города — кто дерзкую («Deception & Woes»), а кто мрачную и полную горечи («Oh Lord»).
Сразу за ностальгическим скрэтчингом прямиком из восьмидесятых («Can't Lose») брутальный мужской речитатив вступает в магнетический симбиоз с женской читкой («Break The Code», участвуют одновременно Supa Emcee, Kuniva, & Alexis Allon).
Больше двух артистов на одном треке — здесь обычная история. В духоподъемном «Stopwatch», например, их вообще четверо — и не только там. При этом весь этот огромный альбом смотрится как единый, гармоничный организм. Талант и профессионализм Брауна не дают конструкции развалиться, обеспечивая ей чарующую, завораживающую цельность и уверенность.
И кажется, что здесь дело не только в таланте и профессионализме, но в чем-то большем.
Екатерина Горина
Apollo Brown начал заниматься хип-хопом еще в 90-ых, но так до сих пор почему-то не получил широкого признания и безумной популярности. Erik Stephens — очень талантливый битмейкер, однако известен он, наверное, только своим альбомом «Clouds» (2011). Скорее, даже парой треков с него рр «Never In A Million Years» и «Choices».
О нем и в википедии страница есть только на французском, а на английском — одна скупая дискография. Вы можете спросить: «Зачем слушать какого-то старика из нулевых?» А затем, что новый альбом «Sincerely, Detroit» — это срез культуры хип-хоп сцены Детройта, где, кроме самого Эрика, полно других артистов разной величины.
Детройт так же важен для современной культуры, как важен Ливерпуль, давший миру не только Beatles, но бит-музыку вообще. Или Сиэтл, где родился гранж. И в Детройте появилось не только техно, которое вы просто не могли не слышать (альбом «Techno! The New Dance Sound of Detroit» (дал название жанру), но и хардкор-панк, и мидвест хип-хоп. А когда-то давно там обитали MC5 с Iggy & the Stooges, чей саунд вдохновил все панк-движение.
И в Ливерпуле, и в Сиэтле было множество музыкантов, о которых вы и не подозреваете. А сегодня таких неизвестных музыкантов полно в Детройте. И если в Ливерпуле и Сиэтле музыкальная активность давно угасла, то в детройтском андеграунде прямо сейчас можно найти что-нибудь примечательное. «Sincerely, Detroit» — энциклопедия нынешней сцены (над альбомом работали более пятидесяти артистов) или трибьют городу, если хотите: от классического хардкор-репа в духе Jedi Mind Tricks в треке «Oh Lord» до почти R’n’B и соула в «Break the Code» и «In the Water».
Во всем альбоме прослеживается невероятный продюсерский талант Apollo Brown: это современная мягкая интерпретация boom bap, пусть и меняющаяся иногда, но не настолько, чтоб резать уши своей неоднородностью — все треки отлично связаны друг с другом. За восемьдесят минут они менялись, оставаясь при этом в одной канве, что очень круто. Тексты традиционно — про тяготы жизни, но каждый из авторов рассказывает об этом по-своему.
И немного о мастерстве битмейкера — инструментальная часть здесь наравне с лучшими, вроде RZA или Madlib. Стиль Apollo Brown безошибочно узнается сразу: шуршание винила, джаз, глубокий приглушенный бас, мягкие ударные, записи речи откуда-то из давних времен, пара простых мелодий и всегда немного ностальгическое настроение — то есть, именно то, что превращается в скучный лоу-фай хип-хоп, если не знать, как это правильно делать. Создавать семпловую музыку сегодня может каждый: даже на смартфонах существуют десятки приложений, позволяющих это делать. Тем ценнее найти среди бесконечного количества музыкантов действительно достойного битмейкера.
Антон Вальский
О нем и в википедии страница есть только на французском, а на английском — одна скупая дискография. Вы можете спросить: «Зачем слушать какого-то старика из нулевых?» А затем, что новый альбом «Sincerely, Detroit» — это срез культуры хип-хоп сцены Детройта, где, кроме самого Эрика, полно других артистов разной величины.
Детройт так же важен для современной культуры, как важен Ливерпуль, давший миру не только Beatles, но бит-музыку вообще. Или Сиэтл, где родился гранж. И в Детройте появилось не только техно, которое вы просто не могли не слышать (альбом «Techno! The New Dance Sound of Detroit» (дал название жанру), но и хардкор-панк, и мидвест хип-хоп. А когда-то давно там обитали MC5 с Iggy & the Stooges, чей саунд вдохновил все панк-движение.
И в Ливерпуле, и в Сиэтле было множество музыкантов, о которых вы и не подозреваете. А сегодня таких неизвестных музыкантов полно в Детройте. И если в Ливерпуле и Сиэтле музыкальная активность давно угасла, то в детройтском андеграунде прямо сейчас можно найти что-нибудь примечательное. «Sincerely, Detroit» — энциклопедия нынешней сцены (над альбомом работали более пятидесяти артистов) или трибьют городу, если хотите: от классического хардкор-репа в духе Jedi Mind Tricks в треке «Oh Lord» до почти R’n’B и соула в «Break the Code» и «In the Water».
Во всем альбоме прослеживается невероятный продюсерский талант Apollo Brown: это современная мягкая интерпретация boom bap, пусть и меняющаяся иногда, но не настолько, чтоб резать уши своей неоднородностью — все треки отлично связаны друг с другом. За восемьдесят минут они менялись, оставаясь при этом в одной канве, что очень круто. Тексты традиционно — про тяготы жизни, но каждый из авторов рассказывает об этом по-своему.
И немного о мастерстве битмейкера — инструментальная часть здесь наравне с лучшими, вроде RZA или Madlib. Стиль Apollo Brown безошибочно узнается сразу: шуршание винила, джаз, глубокий приглушенный бас, мягкие ударные, записи речи откуда-то из давних времен, пара простых мелодий и всегда немного ностальгическое настроение — то есть, именно то, что превращается в скучный лоу-фай хип-хоп, если не знать, как это правильно делать. Создавать семпловую музыку сегодня может каждый: даже на смартфонах существуют десятки приложений, позволяющих это делать. Тем ценнее найти среди бесконечного количества музыкантов действительно достойного битмейкера.
Антон Вальский
Apollo Brown — один из самых одаренных и плодовитых хип-хоп продюсеров современности, а также известный ретроград во всем, что касается выбора средств.
В своем новом альбоме «Sincerely, Detroit» (он объединяет пятьдесят с лишним детройтских музыкантов: от Black Milk до Guilty Simpson, от Royce da 5'9 до Crown Nation и многих, многих других — чтобы записать признание в любви Городу Моторов. Длиной в 21 трек.
Мало есть городов, которые значат для искусства столько же, сколько Детройт. Когда-то великий, сейчас практически город-призрак, подаривший миру техно и уникальные школы хип-хопа и R&B — и благодаря этому, на самом деле, остающийся великим до сих пор.
Детройт — это отцы-основатели техно Джефф Миллс, Хуан Аткинс и Деррик Мэй, это Эминем и Кид Рок, это J Dilla.
Это «Восьмая миля» и «Рестлер», «Робокоп» и «Выживут только любовники».
Это Motown Records, в конце концов — лейбл, который вывел соул на качественно новый уровень и открыл Стиви Уандера, Марвина Гея и Дайану Росс.
Детройт — это всегда очень специфическое, безошибочно узнаваемое звучание: одновременно и мрачное, и чувственное; и меланхоличное, и предельно живое.
Этот полный нюансов и деталей аналоговый звук объединяет весь альбом, и альбом, несмотря на свою действительно поразительную густонаселенность, звучит по-настоящему гармонично: все на своих местах, каждая коллаборация идеально выдержана, все вступают в игру и сходят со сцены ровно тогда, когда нужно.
Фрешмены и живые классики, медийные персоны и андеграудные реперы сменяются, рассказывая каждый свою историю и истории города — кто дерзкую («Deception & Woes»), а кто мрачную и полную горечи («Oh Lord»).
Сразу за ностальгическим скрэтчингом прямиком из восьмидесятых («Can't Lose») брутальный мужской речитатив вступает в магнетический симбиоз с женской читкой («Break The Code», участвуют одновременно Supa Emcee, Kuniva, & Alexis Allon).
Больше двух артистов на одном треке — здесь обычная история. В духоподъемном «Stopwatch», например, их вообще четверо — и не только там. При этом весь этот огромный альбом смотрится как единый, гармоничный организм. Талант и профессионализм Брауна не дают конструкции развалиться, обеспечивая ей чарующую, завораживающую цельность и уверенность.
И кажется, что здесь дело не только в таланте и профессионализме, но в чем-то большем.
Екатерина Горина
В своем новом альбоме «Sincerely, Detroit» (он объединяет пятьдесят с лишним детройтских музыкантов: от Black Milk до Guilty Simpson, от Royce da 5'9 до Crown Nation и многих, многих других — чтобы записать признание в любви Городу Моторов. Длиной в 21 трек.
Мало есть городов, которые значат для искусства столько же, сколько Детройт. Когда-то великий, сейчас практически город-призрак, подаривший миру техно и уникальные школы хип-хопа и R&B — и благодаря этому, на самом деле, остающийся великим до сих пор.
Детройт — это отцы-основатели техно Джефф Миллс, Хуан Аткинс и Деррик Мэй, это Эминем и Кид Рок, это J Dilla.
Это «Восьмая миля» и «Рестлер», «Робокоп» и «Выживут только любовники».
Это Motown Records, в конце концов — лейбл, который вывел соул на качественно новый уровень и открыл Стиви Уандера, Марвина Гея и Дайану Росс.
Детройт — это всегда очень специфическое, безошибочно узнаваемое звучание: одновременно и мрачное, и чувственное; и меланхоличное, и предельно живое.
Этот полный нюансов и деталей аналоговый звук объединяет весь альбом, и альбом, несмотря на свою действительно поразительную густонаселенность, звучит по-настоящему гармонично: все на своих местах, каждая коллаборация идеально выдержана, все вступают в игру и сходят со сцены ровно тогда, когда нужно.
Фрешмены и живые классики, медийные персоны и андеграудные реперы сменяются, рассказывая каждый свою историю и истории города — кто дерзкую («Deception & Woes»), а кто мрачную и полную горечи («Oh Lord»).
Сразу за ностальгическим скрэтчингом прямиком из восьмидесятых («Can't Lose») брутальный мужской речитатив вступает в магнетический симбиоз с женской читкой («Break The Code», участвуют одновременно Supa Emcee, Kuniva, & Alexis Allon).
Больше двух артистов на одном треке — здесь обычная история. В духоподъемном «Stopwatch», например, их вообще четверо — и не только там. При этом весь этот огромный альбом смотрится как единый, гармоничный организм. Талант и профессионализм Брауна не дают конструкции развалиться, обеспечивая ей чарующую, завораживающую цельность и уверенность.
И кажется, что здесь дело не только в таланте и профессионализме, но в чем-то большем.
Екатерина Горина
