Я хорошо запомнил, как в одном учебнике русской истории после главы, посвященной 1940-1950-м годам, было сказано, что ни одного значительного произведения искусства в этот период не появилось.

Про последние 8 лет (которые, впрочем, слабо отличаются от предпоследних) можно сказать то же самое.

Наше общество давным-давно погрузилось в сладковато-сонную атмосферу застоя. Здесь ничего не происходит, но многих это, признаться, устраивает.

Как так получилось? (Эта заметка родилась по мотивам двух колонок, посвященных градозащите. Поэтому я продолжу развивать мысль, прибегая к архитектурным примерам).

Когда мы выбираем между сносом старинного здания и его реконструкцией с приспособлением под новые нужды, мы как будто подчеркиваем невозможность по-настоящему новой архитектуры.

Действительно, в центре старинного города ничего не построишь, не испортив, как минимум, исторический вид.

ПАЗЛ ИЗ ДВУХ ЧАСТЕЙ

Часто именно в таком ключе и оценивают новые здания: насколько удалось их «вписать в контекст». Выходит, что чем меньше такое здание будет бросаться в глаза, сливаясь с окружающей застройкой, тем оно лучше. Так мы естественным образом приходим к компромиссной «реконструкции с приспособлением», когда фасад здания тщательно реставрируется, а основные изменения производят внутри.

Не углубляясь в подробности, скажу, что такой подход хорош только по сравнению с откровенно вандальным сносом старого здания и постройки на его месте недолговечной «пластиковой стекляшки».

Оба подхода никогда не дадут настоящего произведения искусства, поскольку являются паразитированием на старых произведениях.

Может быть, стоит строить вдали от исторического центра?

За 8 последних лет рядом с Петербургом возник город Кудрово.

На его примере мы видим, что массовое жилье в современной России не предполагает ни художественности (если не считать таковой брандмауэр c Климтом, ни самой малой заботы о жильцах). Кудрово, как и многие подобные окраины Москвы и Петербурга, уже сравнивают с гетто. Будущее этих спальных районов, паразитирующих на крупных городах, остается туманным.

Выходит, что и там, где на пустом месте возводится новое, архитектура и градостроительство не нужны.

Может, стоит отъехать еще дальше от больших городов?

И мы увидим депрессивные советские моногорода, опустевшие деревни, поросшие молодым лесом дороги и, в лучшем случае, райцентры с ярмаркой выходного дня, где оставшиеся местные закупаются дешевым китайским товаром.

Архитектура — вещь прагматичная. Она появляется там, где есть деньги.

Но такую же картину мы наблюдаем в других искусствах!

Вместо полнокровных, вызывающих интерес, пышущих здоровьем и здоровой новизной произведений, мы видим какие-то обрывки, кусочки в технике декупажа [имитация инкрустации] или скрапбукинга [любительский коллаж].

Те очаги культуры, которые у нас имелись до последнего времени, поддерживали тот же стариковский пастиш [ироничная имитация], каким бы модным и европейским он ни старался казаться.

Образцово-показательные Новые Голландии, ГЭС-2 и иже с ними являются, во-первых, каплей в море кудровских многоэтажек, а во-вторых, все они напоминают храмы, построенные на деньги бизнесменов из девяностых, сумевших эти девяностые пережить.

Это — показуха, а не культура, поскольку эти организации с их зданиями и архитектурой существуют лишь для успокоения совести своих владельцев.

Из капиталов, сколоченных на строительстве живодерских антиархитектурных муравейников, добрые дяди уделили малую часть, чтобы «реконструировать» зоны, где средний класс и дети рабочих будут чувствовать себя «как в Европе».

Для страны, в которой большинство людей всегда жило очень бедно, последние годы были довольно тучными. Но за это благополучие нам пришлось поплатиться и культурой, и творчеством в целом: у нас почти нет искусства, политики, нестыдной науки, философии.

Причина этого благополучия (конечно, надуманного, но выдумка — самоощущению не помеха) лежала, как мне кажется, в принципиальной беспринципности постсоветских людей. Со времен выхода на экраны «Поля чудес» наши товарищи (как бедные, так и богатые) жили по завету «во что хочу, в то и верю». Это было очень удобно и даже приятно: жить в выдуманном мире. Теперь он терпит крах, а привычная демагогия не спасает.

Мне представляется, что это такой пазл из двух кусочков: Кудрово и Новая Голландия. Если грядущее несет нам перемены, оно отменит и то, и другое.

А дальше придется заново, долго и мучительно учиться проектировать здания (а не коробки) для жизни (а не для бытования).

Никита Вознесенский